Лю Шаоци, вероятно, сознавал, что это была, может быть, последняя для него возможность высказаться в кругу своей семьи, объяснить свою позицию близким людям в надежде, что таким образом правда о нем дойдет до потомков. Он также хорошо понимал, что все его слова записываются, а потому перед своими мучителями, перед Мао Цзэдуном говорил так, как считал нужным, стремясь и в этой ситуации, с одной стороны, отстаивать некоторые принципиальные позиции, высказывая отрицательное отношение к тому, как Мао Цзэдун проводил «культурную революцию» уже после отстранения Лю Шаоци, и не соглашаясь с натравливанием людей друг на друга и с репрессиями в отношении многочисленной армии партийных работников, а также, с другой стороны, стремясь защищать себя и своих близких.
Он говорил: «Кое-кто хочет, чтобы я выступил против революции. Но, положа руку на сердце, я могу сказать, что ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем я никогда не выступал и не буду выступать против председателя Мао Цзэдуна, против марксизма-ленинизма, идей Мао Цзэдуна! Революционер живет ради революции, умирает он за дело коммунизма, никогда ему не изменяя».
Свою речь перед родными Лю Шаоци закончил такими словами: «Когда я умру, вы должны рассеять мой прах над морем, как прах Энгельса. Море соединяется с океанами. Я хочу увидеть, как во всем мире будет построен коммунизм. Вы должны запомнить: это вам мое завещание… Да здравствует дело коммунизма! Да здравствуют марксизм-ленинизм, идеи Мао Цзэдуна! Да здравствует Коммунистическая партия Китая!»[99].
На следующий день после этого разговора Ван Гуанмэй подверглась мучительному унижению на трехсоттысячном митинге в университете Цинхуа[100].
Условия быта Лю Шаоци ухудшились еще больше. Вскоре в его доме были опечатаны книги. За стенами Чжуннаньхая одна за другой проходили демонстрации, участники которых требовали «вытащить» Лю Шаоци из резиденции ЦК КПК[101].
Очевидно, что Мао Цзэдун и, вполне естественно, весь его «штаб», включая не только Линь Бяо, Цзян (Зин, Кан Шэна, Чэнь Бода, но и Чжоу Эньлая, приняли решение развернуть непримиримую борьбу против Лю Шаоци, дискредитировать его имя и деятельность во время «культурной революции» и на протяжении многих лет до нее. Об этом свидетельствовало, в частности, выступление Чжоу Эньлая 6 апреля 1967 г. перед представителями массовых организаций. Премьер Госсовета КНР, в частности, заявил: «Главная задача состоит в борьбе против Лю Шаоци и Дэн Сяопина»; сигнал к борьбе против них — статья Ци Бэньюя, «впервые раскрывшая ряд идей Мао Цзэдуна». По словам Чжоу Эньлая, хотя Лю Шаоци руководил работой Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК 12 лет (т. е. с 1954 г.), а Дэн Сяопин — работой Секретариата ЦК 10 лет (т. е. с 1956 г.), в общей сложности борьба «линий» Мао Цзэдуна и Лю Шаоци продолжалась в течение 22 лет (т. е. с 1945 г., с VII съезда КПК).
