Можно себе представить обстановку на совещании в тот момент. Мао Цзэдун произнес фразу, которая являлась центральной в его политической позиции. Он имел в виду противоречия, существовавшие между ним и теми руководителями партии, чьи убеждения имели хотя бы некоторые расхождения с его собственными. Мао Цзэдун считал себя высшим в то время авторитетом в мире в области теории марксизма-ленинизма. Он полагал, что на его долю выпала задача защищать позиции пролетариата, неимущих, особенно сотен миллионов крестьян Китая, в борьбе против тех, кто допускает обогащение части общества раньше основной массы членов общества, в борьбе против тех, кто считает экономические задачи первоочередными, ставит интересы развития экономики выше интересов продвижения дела пролетариата, выше интересов классовой борьбы, выше пролетарской идеологии и политики, как он их понимал. Нужно также учитывать, что для Мао Цзэдуна фраза о противоречиях между пролетариатом и буржуазией была ключевой не только применительно к экономической политике внутри КНР, к идеологической борьбе внутри КПК, к вопросам теории марксизма-ленинизма, его собственным идеям, но и, что было важно для Мао Цзэдуна, применительно к борьбе на мировой арене, где он видел себя и своих единомышленников во главе всемирного пролетариата, а к числу своих противников он относил не только капиталистов и буржуазию развитых капиталистических стран и развивающихся националистических государств (по его терминологии), но и руководителей почти всех социалистических стран, прежде всего руководителей СССР и КПСС. Таким образом, Мао Цзэдун произнес фразу, которая была сердцевиной его позиции в то время.
И именно после этих слов о противоречиях между пролетариатом и буржуазией Лю Шаоци вклинился в его выступление, фактически прервал его, что было беспрецедентно для того времени и той обстановки, и высказал собственное суждение о том, что существуют противоречия между людьми, которые являются «чистыми во всех имевшихся в виду четырех отношениях», и другими людьми — «не чистыми в тех же четырех отношениях», а потому, подчеркнул Лю Шаоци, лучше в ходе проведения кампании «четырех чисток» действовать следующим образом: разрешать те противоречия, которые существуют в реальной жизни[34]*.
Это был драматический и трагический момент не только в жизни и деятельности Лю Шаоци, но и в истории КПК и КНР. В этот миг компромиссный союз между Лю Шаоци и Мао Цзэдуном окончательно треснул, коренные противоречия между ними обнажились и стали непримиримыми. Это был смелый шаг Лю Шаоци, может быть высшая точка его деятельности как политика и человека. Он сделал свой выбор и встал на сторону людей, на сторону отдельного человека, реальной жизни, выступил против надуманной и бесчеловечной в своей основе позиции Мао Цзэдуна.
