Ломбард вынужден был согласиться:
– Да, вы правы.
– Если б доктор сошел с ума, этого долго никто бы не заметил, – напористо продолжала Вера. – А ведь доктора постоянно перерабатывают, у них такая усталость…
– Да, но я не вижу, как он мог убить Макартура. Не мог же он сделать это в тот короткий интервал, когда меня не было рядом… точнее, мог, если бежал бы туда и обратно; но ведь Армстронг человек нетренированный, и по нему это наверняка было бы видно – он бы взмок, тяжело дышал, еще что-нибудь…
– Зачем ему было убивать его тогда? – возразила мисс Клейторн. – Он мог сделать это и позже.
– Когда же?
– Когда он пошел звать генерала на ланч.
Филипп еще раз тихо присвистнул:
– Значит, по-вашему, вот когда он это сделал? Хладнокровно…
Вера нетерпеливо продолжала:
– Но чем он рисковал? Никто из нас ничего не смыслит в медицине. Если он говорит, что человек мертв уже час, кто может ему возразить?
Филипп задумчиво поглядел на нее.
– А знаете, – сказал он, – неплохая идея. Я вот думаю…
– Кто это, мистер Блор? Вот что я хочу знать.
Кто?
Лицо Роджерса дергалось. Пальцы комкали полировальную тряпку, которую он держал в руках.
– Э, милейший, в этом как раз весь вопрос… – вздохнул бывший инспектор.
– «Один из нас», говорит его светлость судья. Кто же? Вот что я хочу знать. Кто этот враг рода человеческого?
– Это, – сказал Блор, – мы все хотим знать.
– Но у вас наверняка есть идея, мистер Блор, – проницательно заметил Роджерс. – Ведь есть, мистер Блор, а?
– Идея-то есть, – медленно отвечал тот. – Вот только уверенности нет. Может быть, я ошибаюсь. Могу сказать одно – если я прав, то мы имеем дело с крепким орешком, очень-очень крепким.
Роджерс отер с лица испарину и хрипло произнес:
– Все как в дурном сне, точно.
– А у вас, Роджерс, есть какие-нибудь идеи? – спросил Блор, с любопытством глядя на дворецкого.
Тот покачал головой:
– Не знаю. Я ничего не знаю. Это-то меня больше всего и пугает. Неизвестность…
– Но мы должны выбраться отсюда – должны – должны! – громко повторял доктор Армстронг. – Любой ценой!
Уоргрейв задумчиво поглядел в окно курительной комнаты. Поиграл со шнурком пенсне. И сказал:
– Я, конечно, не пророк по части погоды. Но, по-моему, лодка доберется до нас не раньше, чем через сутки, – да и то если ветер стихнет, – даже если на берегу узнают о наших трудностях.
Доктор Армстронг уронил голову в ладони и застонал.
– А пока нас всех перережут в постелях?
– Надеюсь, что нет, – отвечал судья. – Лично я намерен принять все возможные меры для того, чтобы этого не случилось.
