– Я тоже так думаю.
В тоне Армстронга явно послышалось облегчение. Ломбард не дурак.
Тот между тем продолжал:
– То есть если, конечно, предположить, что мистеру и миссис Роджерс убийство действительно сошло с рук. Хотя почему бы и нет? Что, по-вашему, они могли сделать? Отравили старушку?
Армстронг не спеша ответил:
– Все могло быть гораздо проще. Я спросил Роджерса сегодня утром, чем болела эта их мисс Брейди. Его ответ многое для меня прояснил. Не буду вдаваться в медицинские подробности, но при определенных видах сердечной недостаточности используют амилнитрит. Когда начинается приступ, ампулу амилнитрита вскрывают и вдыхают пары. Если лекарства под рукой не окажется, последствия могут быть любыми, вплоть до летального исхода.
– Так просто… – задумчиво произнес Филипп. – Какое искушение.
Доктор кивнул.
– Да, и главное, делать ничего не надо. Не надо добывать мышьяк, ломать голову над тем, куда его влить, ничего не надо – только немножечко подождать! А уж потом пуститься пешком, в страшную грозу, за доктором – в уверенности, что никто ничего не узнает…
– А если и узнает, то не докажет, – добавил Ломбард.
Вдруг он нахмурился.
– Конечно, это многое объясняет.
– Прошу прощения? – озадаченно спросил Армстронг.
– Я хочу сказать – Негритянский остров. Есть убийства, когда доказать вину просто невозможно. Взять хотя бы Роджерсов. Или старину Уоргрейва, который убил строго в рамках закона…
– Вы верите этой истории? – перебил его Армстронг.
Филипп улыбнулся.
– Ну, конечно, верю. Уоргрейв убил Эдварда Ситона так же верно, как если бы проткнул его стилетом! Но ему хватило ума сделать это, не покидая судейского кресла и не снимая парика и мантии. Так что обычным путем его вину никак не докажешь.
Внезапная догадка молнией поразила Армстронга:
«Убийство в госпитале. Убийство на операционном столе. Здесь ведь тоже не подкопаешься!»
Ломбард продолжал:
– Отсюда мистер Оуэн, отсюда и Негритянский остров!
Доктор сделал глубокий вдох.
– Ну, вот мы и добрались до сути. Как, по-вашему, зачем нас здесь собрали?
– А по-вашему? – ответил вопросом на вопрос Ломбард.
– Давайте ненадолго вернемся к смерти этой женщины, – резко сменил тему Армстронг. – Каковы возможные предположения? Роджерс убил ее, потому что испугался, что она его выдаст. Вторая возможность: у нее сдали нервы, и она предпочла легкий выход.
– Самоубийство, значит? – произнес Филипп.
– Вы так не считаете?
– Пожалуй, я согласился бы с вами, если б прямо перед нею не умер Марстон. Два самоубийства за неполные двенадцать часов – в это как-то трудно поверить. И если вы станете меня уверять, что Марстон, этот молодой самец в полном расцвете сил и при столь же полном отсутствии мозгов, вдруг испытал угрызения совести из-за того, что где-то когда-то переехал двух маленьких ребятишек, и от раскаяния решил покончить с собой, то я вам просто не поверю. Смешно! Кроме того, где бы он взял яд? Насколько я знаю, цианистый калий – не та вещь, которую можно найти у первого встречного в жилетном кармане… Хотя вам, конечно, виднее.
