Как провозглашает апостол Иоанн: «Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими… Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что́ будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его как Он есть» (1Иоан.3:1-2).
Его слава и Его характер открываются миру всякий раз, когда мы проявляем Его любовь в нашей жизни.
Слишком большой долг
Наше послушание должно быть откликом на Его любовь, оно должно усиливаться под действием Его благодати. Чувство благодарности Христу за все, что Он сделал для нас, является мотивом нашего поведения и ведет нас к полному посвящению жизни Господу. Мне известна одна история, которая замечательно отражает смысл этой истины.
Однажды русский царь Николай I прибыл с визитом к российским войскам, которые расположились в отдаленной казачьей крепости.
Была холодная, неспокойная ночь, неистово завывал ветер, и в комнате, где сидел молодой граф, сильно дребезжали окна. Граф пустым взглядом смотрел на камин:
«Ничего не поделаешь, все кончено».
Графа обожали все, как в Москве, так и в Санкт-Петербурге; смелый, энергичный, красивый, он был любимцем общества. Его отец обладал высоким военным званием. Он верно служил царю до самой смерти. Но его сын сейчас находился на пороге нищеты и позора.
Уже много месяцев он жил не по средствам и погряз в больших долгах. Один неверный поступок приводил к другому. Но граф шагнул еще дальше. Он начал красть деньги из военной казны. Он намеревался когда-нибудь вернуть эти средства, но так и не вернул. А теперь было уже слишком поздно. Он взял слишком много. Его долг вырос, подобно горе. На следующий день в крепость должны были прибыть военные аудиторы, чтобы проверить состояние казны.
На столе перед графом лежало множество открытых книг и бумаг со счетами. Он просматривал эти цифры до тех пор, пока не зарябило в глазах. Его отдадут под трибунал, лишат титула и, возможно, посадят в тюрьму. Да, его карьера подошла к концу.
Терзаемый чувством вины молодой человек воскликнул, уставившись в камин: «Есть только один выход». Он встал, нашел свой револьвер и собирался вернуться к камину, но открытые записи на столе вновь привлекли его внимание. Он сел за стол и начал снова просматривать их. Затем он сделал какие-то подсчеты на листе бумаги. Все было плохо. С револьвером в руке он вернулся к камину.
Ему некуда было спешить. У него в запасе было пять или даже шесть часов. Он смотрел на огонь. В ярких искрах ему грезилась картина всей его бесцельной жизни. Устав от горьких размышлений, он погрузился в сон, сжимая револьвер в руке.
