Впору помереть, на его глядючи.
В тот день дождалась я, как Миса мой с работы вернулся, и говорю ему:
«Ну, Миса, здесь дело нешуточное, голову спасать надо. Бежать надо отсюдова. Пока не поздно».
Послушал он меня тогда, слава богу.
А в доме Жики Курьяка жила тогда его мать, покойная тетка Драга. Уговорились мы с ей, что сдаст она нам одну комнату — ход в ее был со двора. Женчина она старая, одинокая, на что ей две комнаты?
Сдала она нам свою большую комнату, и мы тут же сюда сбежали.
Тетка Драга осталась в одной комнате, вот в этой, где мы теперича сидим, тогда это тоже была комната, а мы в другой устроились. Кухни нам обеим Миса во дворе построил. Немного лет прошло, она, бедная, померла, и Жика отдал нам весь дом.
Первое, что я сделала, как мы сюда переселились, стала, не мешкая, талисман искать. Супротив ведьм, понятно.
Не дамся, не жди.
Теперича всего и не вспомнишь.
Пошла я тогда к одной женчине. А она мне сказала:
«Я, клянусь богом, не могу тебе в этом деле пособить. — Прямо так, брат, и сказала, не могу. — Что знаю, то знаю, а это нет. Но ступай-ка ты, — говорит, — к одному человеку, он в третьем отсюдова селе живет. Скажешь ему, кто тебя послал, и он тебе все сделает в наилучшем виде».
Вот я и пошла к тому человеку.
Два раза, господи, ходила. И стоило это мне немало. Но зато получила то, чего хотела.
Как сунула тогда я талисман в пояс, так всюду с им хожу, ни днем, ни ночью не расстаюсь. Вот и сейчас он со мной, на всякий случай.
Это махонький мешочек такой. А что в ем, не скажу тебе, не знаю, я и не спрашивала. Спрашивать-то не положено.
И Мисе я хотела такой подсунуть. Но он все время одежу меняет. В одной на работу идет, работает в другой, а дома иной раз в третьей сидит. Никак не подложишь, заметит. Да и не будешь же весь день перекладывать из одной одежи в другую! Я и сунула его под порожек.
Попробуй-ка теперича, перескочи его!
Опосля чеснок. Его ведьмы тоже не жалуют.
Мне ишо та женчина сказала:
«Талисман носи, но без чеснока дом не оставляй ни днем, ни ночью».
А мы, слава богу, его завсегда любили.
Первым делом две головки в постелю сунула. Под тюфяки, одну ему, другую себе под голову. А уж никакая еда без его, понятно, не шла. И горячая, и холодная, и так, сырой, завсегда он у нас на столе. И в праздник без его не обходилось. Все сделала, как она велела.
А ишо, как вселились мы в этот дом, у одного валаха в Двориште, Йовы Траиловича, взяли собаку, хочь в Окно у нас и свои водились. У его были злющие собаки. Нам хотелось кобелька, но кобелька не было, нам сучка досталась.
