Симфония no. 3 до минор, op. 78 («Орган»)
Poco adagio
Камиль Сен-Санс (1835–1921)
Помните, 25 февраля мы говорили о том, как Сен-Санс откладывал написание новой симфонии для того, чтобы сочинить несколько композиций о животных? Собственно говоря, тогда Сен-Санс откладывал работу именно над этой симфонией. Как видите, в конечном счете он ее написал.
Это эпическая по размаху работа с очень разнообразной текстурой. В ней вы услышите изумительные пассажи на фортепиано, а также звуки огромного четырехтрубного органа. В рекомендуемом читателю романтическом отрывке кажется, что орган звучит, как биение сердца, своеобразный бас жизни. Сен-Санс писал, что дал этому произведению «все, что мог дать. Я добился того, чего больше никогда не добьюсь». И он был совершенно прав.
Французская сюита no. 5 соль мажор, BWV 816
7: жига
Иоганн Себастьян Бах (1685–1750)
Это танцевальная музыка в стиле Баха. Название произведения звучит не совсем правильно: на самом деле Бах написал эти 6 сюит в модном тогда итальянском стиле. На тот момент композитору было около 40 лет, и это был его самый продуктивный период.
На создание этого произведения Баха вдохновил модный во времена барокко танец под названием жига, изначально джига – танец, привезенный во Францию из Англии в середине XVII в. Попробуйте устоять на месте.
‘Le Sacre du Printemps’ / «Весна священная»
Часть 1: «Поцелуй земли»
Игорь Стравинский (1882–1971)
В этот день в 1913 году в театре Елисейских Полей в Париже состоялась премьера балета импресарио Дягилева «Весна священная», посмотреть которую собрался весь высший свет столицы. Музыку для балета написал Игорь Стравинский, который до сотрудничества с Дягилевым был практически никому не известен. За три года до этого Дягилев попросил Стравинского написать музыку к балетам «Жар-птица» и «Петрушка». В «Весне священной» рассказывается о древних традициях славянских племен.
Все замерли в ожидании. Заиграла музыка, раздался странный и сдавленный звук деревянной флейты.
«О, ужас! – прошептал Клод Дебюсси. – Я этого не понимаю!»
«Если это фагот, – произнес в соседней ложе Сен-Санс, – то я полный идиот!»
Остальные выражали свои эмоции менее сдержанно. Публика была в возмущении, и премьера закончилась скандалом.
Возможно Дягилев этого и добивался. В то время скандал считался своеобразной разновидностью успеха: настоящие авангардисты должны были шокировать публику, показывать ей то, что она еще не готова была на тот момент переварить.
