За час до посиделок с пирожками, в избе семейства Федоровых царила тишина, наполненная сонным дыханием. Посапывала Мария Семеновна, богатырски храпел так и не пошедший домой Степаныч, свистел носом Шотик Арменович, даже Марс, заспавшись, перебирал лапами и повизгивал. Наверное, овчару снилось, как от него убегает кот, нагло укравший кость, для надежности заныканную под подушку хозяина. Федор в дом так и не вернулся. На опыты взяли, мелькнула у Пети мысль, будут допытываться, почему он не до конца покойник. Мысль походила на снулую рыбину. Не было в ней тревоги, любопытства и других сопутствующих эмоций. Он словно отдавал дань произошедшему: случилось, мол, что же тут поделаешь. А еще у Пети болела голова. Боль грызла виски и не давала никакой возможности уснуть. Оттого и сидел он сейчас за кухонным столом, тупо пялясь в зеркальную темноту окна. Там, в зазеркалье, угадывалась кромка глухого забора и возвышающийся над ним журавель колодца.
– Полуночничаешь?
Петя от неожиданности подпрыгнул:
– Тьфу, блин, напугал! Так заикой сделаться можно!
– Ну извини, не думал, что ты такой нервный. – Голос Арменыча звучал виновато. – Чего сидишь-то?
– Не спится, – развел руками Петя.
Арменыч с кряхтением уселся на соседнюю табуретку и облокотился на стену.
– Вот мне тоже. Тишина давит, на нервы действует. Кажется, закричит сейчас кто-то или в дверь ломиться начнет.
Он передернул плечами.
– Наговоришь. – Петя отвернулся от окна, встал, задернул занавески. Сразу стало уютнее, по крайней мере ночь в окно больше не заглядывала. – Давай чаю, что ли, попьем?
– Хорошая мысль.
– Пойду поставлю.
Чайник вскипел быстро.
– Тебе какого варенья?
– Я лучше с песочком. – Арменыч кинул в бокал две ложки сахарного песка и принялся с шумом его размешивать.
– У меня еще настойка есть, – вспомнил Петя. – Хорошая, клюквенная. Сам настаивал.
Шотик Арменович заколебался. Было видно, что настойки ему хочется, но признаться в этом он боится – соседка Катерина Андреевна засовестила. В свое время она сильно настрадалась от мужа-алкаша, в связи с чем имела на спиртное аллергию. Всякий, кто проявлял в питии несдержанность, вызывал ее искреннее возмущение. Шотик Арменович знал за собой подобную слабость, а учитывая, что пару дней назад они с Петей и Федором хорошо посидели и попасть за это ему не успело… В общем, гнева ее он опасался.
