Амлет шепотом поддакивает:
– Я тоже не могу.
Большой Оп в недоумении смотрит на сыновей:
– Что – не можете?
Амлет отвечает за обоих:
– Мы не можем перейти по проводам надо всеми этими машинами и грузовиками.
Большой Оп фыркает:
– Да не собираюсь я идти по проводам! Я просто хотел показать вам, какой отсюда вид.
Пятнистый язык исчезает в пасти, Большой Оп хватается за столб и лезет вниз. Амлет и Антонио ничего не понимают. Если он не собирается перебираться через тропу по воздуху, то что же – надо идти по земле?
– Ты что! – кричит Антонио. – Там столько машин, грузовиков, у нас ничего не получится!
Но Большой Оп ничего не отвечает.
Спрыгнув на землю, он идет к груде камней. В щелях между камнями проросли сорняки. Земля вокруг поникших зеленых побегов усеяна обрывками бумаги и пластиковыми пакетами (их много, и они по большей части рваные). Большой Оп явно знает эти места и идет быстро, но не по прямой, а зигзагом, и наконец выходит к большому входу в ливневую канализацию, которого не видно было за камнями.
– Идите за мной. Гуськом. И не вздумайте гоняться за жабами. Или болтать с крысами. Нет у нас времени слушать их болтовню!
Ливневая канализация перекрыта решеткой. Антонио и Амлет с легкостью пролезают внутрь, а вот для Большого Опа расстояние между прутьями маловато, поэтому ему приходится выдохнуть и протискиваться по миллиметру. Наконец он пробирается через решетку и радостно восклицает:
– Для настоящего артиста тело – послушный инструмент!
В канаве течет ленивый тонкий ручеек. Большой Оп идет первым. Антонио и Амлет бегут следом, оскальзываясь в грязи. Очень скоро темнота вокруг оживает. Сначала они слышат жабье кваканье. Амлету очень нравятся амфибии – на вкус, конечно. Но после исследования мусорных баков все трое опоссумов сыты, и к тому же Большой Оп велел не останавливаться.
Затем Антонио и Амлет сначала слышат, а потом уж видят крыс. Что-то шуршит, поскрипывает, а потом слышится свистящий шепоток:
– Эй, вы здесь первый раз? Поболтаем? Черепаху недорого – надо?
Большой Оп все так же идет вперед и лишь ворчливо обрывает невидимок:
– Ничего нам не надо, отвяжитесь!
Еще через несколько шагов что-то ударяет Антонио в спину. Камушек. Опоссум оборачивается и видит во тьме бесчисленные глаза. Услышав его аханье, Большой Оп встает на задние лапы и рычит:
– Значит, так, крысаки: я сюда пришел не за дракой, а по делу, но если кому надо, могу и задать!
И с этими словами Большой Оп прыгает прямо в темноту, разинув пасть, в которой видны все сорок восемь острых (но все же щербатых и пожелтевших) зубов. Впрочем, пускать их в ход ему не приходится. Крысы – а их несколько десятков – бросаются прочь, и трое опоссумов могут продолжить свой путь без помех.
