– Ты выше, – сказал Яхин-Боаз.
– Ты хорошо выглядишь, – сказал Боаз-Яхин. Подобрал гитару, положил ее в чехол. Они поднялись по ступенькам, свернули на улицу к квартире Яхин-Боаза. Мимо, вспыхивая и ревя, пронеслись пожарная помпа и красная машина. «Скорая помощь», полицейская машина, полицейский фургон, фургон из зоопарка, все вспыхивая и ревя.
– Ты позавтракаешь с нами, – говорил ЯхинБоаз. – Ничего, если я сегодня немного опоздаю на работу.
Констебль шагнул вперед, когда помпа, неотложка, машины и фургоны со скрежетом остановились. Мгновенье спустя он стал центром круга полицейских, пожарных, людей из «скорой помощи» и зоопарка, а также его суперинтенданта. Темный человечек из зоопарка принюхался, осмотрелся, нагнулся разглядеть мостовую.
Суперинтендант посмотрел на констебля, покачал головой.
– Не дважды, Филлипс, – произнес он.
– Я знаю, как это выглядит, сударь, – ответил констебль.
– У вас хороший послужной список, Филлипс, – сказал суперинтендант. – Хорошие перспективы для повышения, впереди замечательная карьера. Иногда нам всем бывает как-то чересчур. Семейные неурядицы, экономические давления, нервное напряжение, всевозможные заботы. Я хочу, чтобы вы поговорили с врачом.
– Нет, – ответил констебль. Он бережно положил свою рацию на парапет моста. – Нет, – сказал он снова. Снял каску, поставил ее рядом с рацией. – Нет, – повторил он еще раз, снял мундир, аккуратно свернул его и положил рядом с каской и рацией. – Там был лев, – произнес он. – Там есть лев. Лев есть.
Он кивнул суперинтенданту, выбрался из круга, расступившегося по обе стороны от него, и в одной рубашке пошагал по улице прочь.
