Утро третьего дня началось тем же, что и утро второго. На бранном поле шириной в одну милю, разделявшем противников, лежало две (по другим данным, две с половиной) тысячи мусульман и десять тысяч «неверных»[308]. У арабов вынос раненых и убитых осуществлялся специальным отрядом; раненых направляли женщинам, чтобы те за ними ухаживали, убитых хоронили в могилах, заранее вырытых женщинами и подростками. Иранцы, очевидно, заботились только о раненых, мертвые же оставались лежать на поле боя[309].
Бой начался, как обычно, с единоборства, но о нем мы ничего не знаем. Источники на этот раз очень скупы: либо эта начальная фаза сражения продолжалась недолго и, в общем, ничего не решила, либо она закончилась не в пользу мусульман. Вместе с тем довольно подробно описываются детали обманного маневра, предпринятого арабами для устрашения противника и поднятия духа своего войска[310]. Суть маневра состояла в том, что прибывшие накануне из Сирии части авангарда Ка'ка под покровом ночи увел в тыл, а рано утром на горизонте они появились со стороны Хаффана. И персы, и арабы приняли их за свежие подкрепления. С прибытием первой сотни (за которой следовала вторая, за ней — третья и так далее) мусульмане вознесли хвалу Аллаху и пошли в наступление. Одиночные поединки сменились сражением подразделений. В течение дня подошел отряд из Сирии, предводительствуемый Хашимом, в котором было семьсот воинов; он подходил последовательными группами, в каждой из них было по семьдесят воинов.
Иранское войско Рустама вновь пополнилось боевыми слонами. К утру третьего дня они заняли свое место в боевых порядках, но теперь животных охраняли не только лучники, которые на них сидели. Слонов сопровождали пешие воины и всадники, чтобы во время атаки мусульман не давать противнику поражать наиболее уязвимое место-хобот. Предосторожность, подсказанная результатом первого дня сражения, имела и свою обратную сторону: боевой слон, находясь под опекой, терял боевые качества и становился ручным[311]. Эффективность применения этой грозной ударной силы сасанидского войска снижалась и потому, что арабы все-таки нашли способ поразить хобот и глаза двух главных слонов, которые в ярости повернули вспять и увлекли за собой остальных животных, вызвав панику в персидских отрядах[312]. От верблюдов тоже было мало пользы: даже закованные в броню и кольчуги, они не могли избежать увечий и травм. С обеих сторон были большие потери. Во второй половине дня к иранцам подошли подкрепления из Ктесифона. К вечеру бой приобрел характер всеобщей рукопашной схватки, но ни арабам, ни иранцам не удавалось добиться преимущества
