— Не желают ли господа попробовать нашей фирменной яичницы с беконом? — спросила, подойдя к ранним гостям, Патти Мауси, заметив, что мать, кроме вареной кукурузы и текилы, замаскированной под виски, предложить гостям ничего не хочет.
Билли Колючка поднял глаза вверх, и челюсть его тут же медленно поехала вниз. Во-первых, потому что никто отродясь не называл Билли «господином», а во-вторых, потому что девушка, которая стояла перед ним, мгновенно изменила в нем все представления о канонах красоты, что были заложены в душе грабителя почтовых поездов с самого детства. Нет, никогда Билли не предполагал, что женские глаза могут быть красивее, чем благородные формы дикого мустанга или блеск вороненой стали «кольта».
— Мистер хочет что-то сказать? — спрятав улыбку, спросила Патти.
— Да-а-а, — прохрипел Билли, захлопывая рот прямо под носом любопытной мухи.
Но добавить он ничего не успел.
— Бам-м! Бам-м! Ба-бамм! — затрещали выстрелы за его спиной.
— Уау! Вить-пить! — запели кругом пули.
— Клянг! Убль-клянг! — посыпались осколки бутылок со стойки.
— Всем стоять на своих местах! Руки вверх! Я Билли Колючка из Техаса и шуток не понимаю! Выручку на стол! Живо!!
Билли, подняв руки, осторожно оглянулся. Позади него с несерьезной «пушкой», годной разве что для охоты на комаров, раскорячив ноги, стоял незнакомый ковбой, совершенно непохожий на главу семейства Колючек. Лицо самозваного грабителя медленно покрывалось потом, а револьвер мелко дрожал в правой руке.
«Лучше помереть от старости, чем иметь такого братца», — подумал Билли и отвернулся.
Испуганная Патти Мауси тем временем выгребала месячную выручку из кассового аппарата. Старина Дэн еще при первом выстреле, крепко зажмурив глаза и упав небритой щекой на шероховатую крышку стола, притворился пьяным.
Больше в салуне никого не было.
— М-м, мистер, разрешите достать свой кошелек, — стараясь не выдавать своего негодования, промямлил Билли. — Не хотелось бы вас утруждать…
— Валяй, деревенщина, — махнул револьвером грабитель и через какие-то полсекунды лишился обоих шпор, серьги в ухе и шляпы на голове.
— А теперь, — сказал враз посмурневший Билли, — ты станцуешь тарантеллу на горячей сковороде и назовешь свое настоящее имя.
— Бам-м! Бам-м! Ба-бамм! — затрещали выстрелы, и, еле успевая отскакивать от дырок в полу и разлетающихся щепок, незадачливый бандит, высоко подкидывая ноги и выписывая уморительные кренделя, запрыгал к выходу.
— Меня зовут Лопни Мои Глаза, мистер, — пролепетал он и моментально исчез, как только достиг дверей.
