Он понимал, что никогда не станет таким, каким хотел его видеть отец, что все попытки заслужить его расположение – и служба в ненавистном полку, и спасение брошенного знамени, и нынешняя самоубийственная эскапада – все это бессмысленно и безнадежно, как если бы природа, обстоятельства, рок вовлекли капитана в неведомую игру, в которой он, несмотря на все старания, с самого начала был обречен на поражение.
И все же он старался.
О, как ты старался, Глефод!
9. Победители и побежденные: Джамед Освободитель и Аарван Глефод
Сравнивая противника старого мира с его защитником, героя — с человеком, которого героем назвать никак нельзя, Томлейя не перестает удивляться, насколько точно эти двое созданы для своих ролей и друг для друга. Сама жизнь сформировала Джамеда победителем, а Глефода проигравшим, именно здесь причина того, почему Томлейя взялась за свою книгу. Хотя все книги о войне сосредотачиваются исключительно на Джамеде, в мозгу писательницы два этих персонажа стоят рядом, и один немыслим без другого.
В отличие от Глефода, происходящего из знатного рода, Джамед Освободитель, вождь Освободительной армии, враг гурабской династии, любовник, а впоследствии и муж Наездницы Туамот, едва ли мог гордиться своим происхождением. Сын вечно пьяного торговца-ветошника, с девяти лет он зарабатывал на жизнь сам, выполняя мелкие поручения, разнося газеты, а то и воруя все, что плохо лежит. Если благополучному капитану ненавидеть династию было не за что, Джамед мог предъявить ей все свое детство. И если Глефод намеревался сражаться из личных интересов, Джамед бился за будущее всего Гураба, за то, чтобы ни одному ребенку никогда не пришлось пережить того же, что пережил некогда он.
В сущности, думает Томлейя, Джамед Освободитель вполне заслуживает звания героя. Свергнув старую династию, он исполнил почти все из того, что обещал, а что не сумел, то и сделать было никак не возможно. Человек дела, Джамед дал народу Гураба правительство, которое тот мог избирать, армию, которая не разбегалась при виде врага, и социальные гарантии, которые не служили прикрытием для обирал.
Победи каким-то образом Глефод, человек слова — и он не сумел бы ничего сделать, ибо не видел никакого счастливого будущего, да в нем и не нуждался.
Человека слова и человека дела в этих двоих определяли личные качества, сформированные обстоятельствами и средой. Воспитанный улицей, Джамед Освободитель отличался решительностью, хладнокровием, независимостью, ответственностью, обаянием и недюжинным умом. Глефода, взращенного в одном из лучших домов Гураба, напротив, характеризуют малодушие, легкомыслие, подверженность чужому влиянию и рассеянность, парализующая разум и сердце.
