232 | страница 35
– Я вижу, что моему мужу вы совсем не друзья, – тихо сказала Мирра Глефод. – И если у меня нет права требовать от вас уйти, я прошу вас об этом. Как человека.
– Вы слышали? – повернулся Конкидо к своей группе. – Нас просят, нас умоляют!
– Я не умоляю, – сказала Мирра. – Это не так.
– Пока! – полковник был неумолим. – Пока не умоляете, но будете, уж я-то знаю! Нет, милочка, слишком поздно для просьб, ваши слова уже не имеют силы. Просить теперь можем лишь мы, и отказать вы не посмеете. Именем тайной службы Гураба Двенадцатого я требую виски, плетеных стульев и комнату, где мы могли бы подождать вашего мужа! У нас к нему легкий и необременительный разговор.
– Могу предложить кухню, – ответила Мирра. – И вчерашнее какао вместо виски, ибо спиртного у нас в доме нет.
– Вот жалость! – сказал Конкидо. – Нет, я, пожалуй, откажусь и от того, и от другого. Как насчет вон той комнаты? – ткнул он пальцем в дверь, за которой скрывалась гостиная, где висел портрет маршала Глефода. – Разве она не сгодится?
– Там не убрано, – сказала Мирра.
– Ничего, мы посидим в грязи.
Отстранив Мирру рукой, полковник сделал жест своим людям и вошел в гостиную.
– Так-так-так, – сказал он, увидев портрет. – Да тут есть что прятать! Разве это не забавно, что муж и жена, верные Гурабу, на самом видном месте хранят портрет предателя? Штрипке!
– Да, господин полковник?
– Просвети нас, кто этот человек.
– Я знаю, кто это, – вскинула глаза Мирра. – Не нужно спектакля.
– Что здесь нужно, а что нет – решаю я, – сказал Конкидо. – То же касается и всего остального. Продолжай, Штрипке, я внимательно слушаю. Кто изображен на портрете маршала гурабского династии Аргоста Глефода? Подумай, не торопись. Ответ лежит на поверхности.
– Это… – начал было Штрипке, но полковник оборвал его:
– Я сказал – подумай! У нас полно времени!
Все это, разумеется, было игрой, и в такие игры Конкидо играл как с жертвами, так и с подчиненными. Выпытывая у людей очевидное, он словно бы утверждался в своем положении единственного существа, обладающего правом спрашивать, знающего все на свете, но снисходящего до потребности других отвечать.
Хотя подчиненные знали о такой особенности полковника, каждый раз они реагировали на нее как будто впервые. К этому просто нельзя было подготовиться, и вот, не понимая, чего от него хотят, Штрипке вновь то бледнел, то наливался краской. Наконец, он облизнул губы и выдавил:
– Это маршал гурабской династии Аргост Глефод, отец капитана Глефода.