- Не помню такую. А про что она?
- Так про маски же, - засмеялась мама. - Про то, как люди носят маски. А чего гадать, поищи на полках первое издание его стихов - "Нерв". Должно быть там.
Книг у нас дома было много, очень много: все стены в стеллажах и полках, на которых книги стояли в два ряда. Почти бессистемно, поэтому любой поиск превращался в маленький ад. Или наоборот, как посмотреть: пока найдёшь нужное, столько книг переберёшь, что непременно выяснится, что это ещё не прочитано, а это надо бы перечитать...
"Нерв" нашёлся довольно быстро - всего через полчаса. Там были "Маски". Потрясающие! Надо бы песню найти.
Главные слова - для меня и, видимо, для папы - вот эти:
Я в тайну масок всё-таки проник,
Уверен я, что мой анализ точен,
Что маски равнодушья у иных --
Защита от плевков и от пощёчин.
- Конечно, конечно, это! - у меня горели щёки, я радовалась, что тайна разгадана.
Небольшой постскриптум к истории про песню. Очень скоро нашлась запись исполнения Владимиром Семёновичем "Масок", и я испытала шок. Бард спел иначе:
Я в тайну масок всё-таки проник,
Уверен я, что мой анализ точен,
Что маски равнодушья у иных --
Защита от заслуженных пощёчин.
Пощёчины заслуженные? Но ведь это переворачивает смысл текста! Я прослушала разные записи, и часто автор исполнял именно так. То есть, маска - зло, она прячет того, кто виноват. Если же "от плевков и от пощёчин", то содержание меняется на прямо противоположное.
Что это? Высоцкий ошибался, когда пел? Или он намеренно менял смысл? Но зачем или почему?
Это осталось для меня тайной. Немного царапающей душу тайной. Ведь в одном случае, Владимир Семёнович как бы поддерживает меня и папу, а в другом - безусловно осуждает.
Размышления мои, поиски.
ДЕЛА СЕРДЕЧНЫЕ
Перечитала написанное. И, сдаётся мне, по моему повествованию можно подумать, что в детстве вовсе не было интересовавшихся мною мальчишек, и никто (кроме единственного раза в одиннадцать лет) в меня не влюблялся. Неверное впечатление. Просто к этой стороне жизни моё отношение было странным, возможно, неправильным. Что оно не такое, как принято, я начала подозревать классе в шестом. Ведь у меня совершенно не получалось заставить себя интересоваться реальными мальчишками: ни сверстниками, ни теми, кто постарше.
Зато я по уши влюблялась в литературных героев и плакала от любви... например, к Данко - тогда я была ещё совсем соплюхой. Позже пришли куда более серьёзные чувства к капитану Немо и Эдмону Дантесу. Следом меня покорил Базаров - о, как же я рыдала над его судьбой: "Я его поняла бы, поняла, никто не смог бы его понять, как я!" Нежно любила Чацкого, презирая как последнюю дрянь, Софью, не достойную ноги ему мыть. Андреем Болконским всерьёз увлекалась недолго - так вышло, что одно литературное произведение очень скоро "наложилось" на другое прочитанное, и вот тогда настал апофеоз моих девичьих чувств: я буквально заболела страстью к Печорину. Конечно, свою роль сыграла телепостановка Эфроса, где Григория Александровича исполнил Олег Даль. Сам Олег Даль! Как бедным обычным мальчишкам тягаться с такими личностями?
