Та подумала, подумала, нахмурив брови, и уверенно произнесла:
- Альберт Эйнштейн.
- Единственный реальный человек, - заметила я. - А нас с Маринкой в сказку понесло.
- Вы романтичные барышни, а я чистый, занудливый практик, - Люда поправила на носу несуществующие очки.
За Мариной класса с четвёртого таскал портфель какой-нибудь мальчик - или из нашего класса, или из параллельного, а то и из старших. Мальчики последовательно менялись, иногда возникали длительные перерывы, говорившие о том, что сейчас быть верным пажом чья-то очередь из Марининого двора. Когда мы учились в девятом классе, за Мариной вовсю ухлёстывали студенты, правда, ничего серьёзного так и не случалось.
- Не Эдмон, - в очередной раз вздыхала прелестница.
У Люды впервые что-то такое случилось с тем самым Димой из восьмого (мы учились в седьмом). Они дружили довольно долго, до конца школы, но потом я узнала, что лишь на выпускном впервые поцеловались. И всё тут же закончилось.
- Мне ужасно не понравилось, - смущённо призналась Людка.
А я... Но обо мне и моих "мальчиках" будет рассказ. Попозже.
Ух, какая полемика развернулась у нас из-за фильма "Интердевочка", от сюжета которого мы поначалу оцепенели! Спорили, махали руками! Самое смешное, что главным вопросом, на котором мы, три подружки, столкнулись лбами, оказался такой: на что можно пойти, чтобы уехать из СССР и жить там, где хочется?
- Ну, не на проституцию же?
- Можно подумать, всех проституток в жёны берут, ага, ага!
- Да, проблема...
- Только эта? А вообще заниматься такой пакостью - ничо?
- Ну, а как по-другому?
- Поехать туристом и сбежать!
- А тут останутся в заложниках родители. Просто супер! Эгоизм высшей марки.
- Тогда только замуж за иностранца! Но как внедриться туда, где они водятся? Ааа, то-то же!
- Выучиться на классного специалиста, стать суперпрофи, и тебя пригласят работать.
- Класс! И когда это произойдёт? Сколько тебе исполнится годочков к тому времени?
- Так что выходит - только один способ и то ненадёжный?
- Тьфу, я лучше в СССР сдохну!
- А я хочу мир посмотреть. Неужели никогда не увижу ни Париж, ни Лондон... - повесила нос Маринка. Мы разделяли её тоску. Но время стремительно менялось, и в самом воздухе всё явственнее ощущалась уверенность, что нашу клетку отопрут.
