Призывали не долго, в течение месяца ситуация от простых митингов переросла в полноценную гражданскую войну. Предотвратить ее России не дали, как–то там прижали ее, официально действовать она не могла, как, впрочем, не могли и другие страны поддерживающие «Лесных нациков». Прямо не могли, вот и потекли туда добровольцы, а оттуда беженцы.
Как полыхнуло, через некоторое время брат на несколько дней домой вернулся. Да не пустой, пока границу окончательно не закрыли, они сумели проскочить с где–то добытыми трофеями.
«Мало ли, понадобится в будущем, а у нас оно уже есть», — показал он мне эти трофеи и где они их спрятали, после чего вернулся обратно в Прибалтику.
Как только учебный год закончился и Иван к брату уехал и всё лето на полноценной войне провел. Проходил на практике то, чему его Петр всю жизнь учил.
И вот теперь, они вернулись домой, десять дней отдохнули, но обратно уехал один брат.
Школа.
Он о ней и думать забыл, зато, как оказалось, не забыл брат.
Иван еще не знал что, то, к чему он всю жизнь готовился, в том числе и на войне, уже практически наступило. И с утра уже не брат с друзьями будут проверять его подготовку, давая советы что из умений подтянуть, а что и с нуля стоит выучить.
С утра проверять его будет мир… новый мир с его жуткими обитателями.
— Ваня, — разбудил меня прозвучавший над головой теткин голос.
— Что? — сразу же открыл глаза, брат с детства приучил быстро просыпаться, без всяких там потягиваний и полежуещепятьминуточек.
Тетка выглядела плохо: тяжелое с присвистом дыхание, плавающий взгляд, бледное с нездоровой испариной лицо — всё это прямо кричало, что она очень и очень нездорова.
— Что случилось? — увидев такое дело, я сразу же подорвался с кровати.
— Что–то странное происходит, Ваня. С утра непонятный туман был, больше на дым похожий и воняющий какой–то химией. Я с дуру, как только в этом тумане что–то сверкать прекратило, окно открыла, выглянуть на улицу хотела, — вымученно улыбнулась она. — Ну и надышалась… видимо утечка какой–то заразы с комбината. Но то ничего, отлежусь и всё в порядке будет. Я тебя почему разбудила, что–то странное на улице происходит.
После этих слов мой взгляд непроизвольно от ее лица к окну вильнул, но ничего странного там не увидел, обычное солнечное утро.
— Это три часа назад всё случилось, еще на рассвете, — поняла она меня правильно, — и туман, или что оно там такое было, рассеялся довольно быстро. Просто что–то происходит нехорошее в городе, Ваня, вот я и разбудила тебя. Мало ли что.
