И тут, конечно, можно поспорить с историками, утверждающими, будто Петр Андреевич только потому и удерживался на своем посту так долго, что во всем поддакивал царю. Объяснение это ложное уже хотя бы потому, что императору Николаю I не нужны были министры, которые умели только кивать. Скажем к слову, что и графское достоинство Петр Андреевич Клейнмихель получил не за расшаркивания на дворцовых паркетах, а за восстановление сгоревшего Зимнего дворца.
Спору нет… Петр Андреевич Клейнмихель дворцовую службу, конечно, знал, но и строить тоже умел. Тем более что все вопросы, связанные с практическими работами, он смело передоверил опытным инженерам.
Н. О. Крафт возглавил Южную дирекцию (участок Бологое – Москва), а П. П. Мельников – Северную (Бологое – Санкт-Петербург).
Кстати сказать, на примере отношений с Павлом Петровичем Мельниковым видно, что и пересиливать себя П. А. Клейнмихель, несмотря на свою взрывчатость и гневливость, тоже умел.
Как пишет Панаев, Петр Андреевич «не жаловал Мельникова по причине сильной разнородности характеров. Мельников был холодного и спокойного характера и не отличался энергией, но Клейнмихель уважал в нем познания, его рыцарскую честность».
Результаты совмещения энергии и волюнтаризма Клейнмихеля со знаниями и спокойствием инженеров были налицо. Изыскательские работы завершились в 1843 году, а в следующем уже приступили к земляным работам и строительству мостов.
Уже в июне 1846 года началось движение на участке Петербург – Александровский завод – Колпино, а в 1849 году на участке Колпино – Чудово (86 верст) и Тверь – Вышний Волочек (111 верст). Строили дорогу даже по западным меркам того времени очень быстро, но – для России-то это строительство было делом невиданным! – всем казалось, что строится она слишком медленно, и для того и строится так, чтобы можно было разворовывать государственные деньги.
Этим, очевидно, вызвано и то, что никто из тогдашних сановников не заслужил такой, как остроумно заметила А. Ф. Тютчева, «популярной ненависти», как Петр Андреевич Клейнмихель.
В петербургских кофейнях тогда записывались в очередь, чтобы почитать его очередные приказы и поупражняться в остроумии, комментируя их.
