и 2) еще
усилил общее ожесточение против императора: я изучил его нетерпеливый нрав, быстрые переходы от одного чувства к другому, от одного намерения к другому, совершенно противоположному. Я был уверен, что первые из вернувшихся офицеров будут приняты хорошо, но что скоро они надоедят ему, а также и следующие за ними. Случилось то, что я предвидел, ежедневно сыпались в Петербург сотни этих несчастных: каждое утро подавали императору донесения с застав. Вскоре ему опротивела эта толпа прибывающих:
он перестал принимать их, затем стал просто гнать и тем
нажил себе непримиримых врагов в лице этих несчастных, снова лишенных всякой надежды и осужденных умирать с голоду у ворот Петербурга (выделено нами –
Н. К.)».Сам Павел понимал это, но исправить ситуацию не мог. «Меня выставляют за ужасного невыносимого человека, – говорил Павел в апреле 1800 года шведскому послу, – а я не хочу никому внушать страха».
К этим словам императора можно было бы отнестись с некоторым скепсисом, но вот что любопытно. Самые спокойные месяцы правления Павла – сентябрь-октябрь 1800 года. Неслышно становится о жутких экзекуциях, меньше обрушивается опал. А что случилось?
Да ничего. Просто как раз в эти месяцы граф Пален отправлен командовать армией на прусской границе, а должность военного губернатора Петербурга исполняет генерал-лейтенант Александр Сергеевич Свечин[8].
Любопытно, что граф Никита Петрович Панин пытался вовлечь Свечина в заговор. Он объявил ему, что решено заставить Павла отречься от престола в пользу сына Александра. Свечин был отважным генералом, героем Русско-шведской войны 1788–1790 годов. Он с негодованием отверг предложение Панина, но объявил при этом, что «не изменит доверию» Никиты Петровича и не будет доносить на него.
На этом дело и закончилось, если не считать того, что через две недели Александру Сергеевичу Свечину пришлось освободить место военного губернатора для графа Палена: не могли заговорщики оставить такой пост за человеком, который не поддерживает их. Другое дело Пален.
Фон дер Палену было в 1801 году пятьдесят шесть лет. С главными заговорщиками он был знаком давно. В армии Петра Ивановича Панина воевал ротмистром еще в Турецкой кампании 1770 года, с Платоном Александровичем Зубовым познакомился в бытность свою правителем Рижского наместничества.
Зубов проезжал тогда через Ригу в Митаву осматривать свои имения, и фон дер Пален расстарался. Встретил Платона Александровича так, что удостоился гнева императора Павла.
