Очень интересно, фигурировал или нет в числе указов, «изданных для облегчения народа», документ от 17 января 1765 года, предоставляющий помещикам право ссылать крепостных на каторгу на какой угодно срок?
А указ от 22 августа 1767 года о ссылке навечно на каторжные работы в Нерчинск крестьян, подающих жалобы на своих владельцев? А распоряжение от 21 июля 1768 года о запрещении раскольникам строить церкви и часовни?
А впереди еще будет 3 мая 1783 года – законодательное закрепощение крестьян на Украине, «чтобы уровнять в правах малороссийских дворян с дворянами великорусскими».
«Инвентарь» свершений императора Павла числом не так богат, но по важности для страны он, безусловно, превосходит все свершения Екатерины, про которую, если уж и говорить, что она великая, то обязательно прибавляя «немка» или «прусачка», потому что почти все совершенное Екатериной для России было злом или оборачивалось злом, как, например, присоединение земель, полученных при разделе Польши[6].
Говоря так, мы не пытаемся идеализировать образ Павла.
Екатерина II сделала все, чтобы воспитать сына вне православия, вне русской духовной культуры, в духе модных тогда полумасонских, полупросветительских теорий. Воспитатели настойчиво требовали от Павла, чтобы он «из славных французских авторов» выучивал наизусть места, «где заключаются хорошие сентенции». Заучивание «хороших сентенций» помогало скрывать отсутствие собственных мыслей, но развивать национальную мысль оно не помогало. С помощью заученных сентенций невозможно было не только полюбить Россию, но и узнать, и понять ее.
И Павел так и не сумел до конца постичь страну, которой он правил. Чувствуя несправедливость, он пытался исправить ее и отчасти исправлял, но иногда тут же забывал, что нужно продолжать исправление далее. Особенно ярко эта непоследовательность проявилась в отношении Павла к крепостному праву.
«Будучи весьма строг относительно всего, что касалось государственной экономии, и стремясь облегчить тягости, лежащие на народе, император Павел был, несмотря на это, весьма щедр при раздаче пенсий и наград за заслуги, причем в этих случаях отличался истинно царскою милостью, – пишет Н. А. Саблуков. – Во время коронации в Москве он раздал многие тысячи государственных крестьян важнейшим сановникам государства и всем лицам, служившим ему в Гатчине, так что многие из них сделались богачами. Павел не считал этого способа распоряжаться государственными землями и крестьянами предрассудительным для общего блага, ибо он полагал, что крестьяне гораздо счастливее под управлением частных владельцев, чем тех лиц, которые обыкновенно назначаются для заведывания государственными имуществами».
