Россия / Ялта / Отель «Бристоль»
Отель с таким названием находится в городе Ялта.
Они прилетели в Ялту рано утром 2 января. Он был в чёрной куртке с меховым воротником, она — в розовом лёгком пальто. Серый шарф, серые брюки.
В Ялте только что прошёл дождь. И пробивалось солнце. И он, и она были сдержаны и молчаливы. Более обычного, может быть более потому что прилетели инкогнито. Никто не должен был знать — ни свои, ни чужие.
В отеле «Бристоль» (буквально сто метров от набережной, чуть ли не брызги могли долетать) он оплатил пребывание, все четыре дня, и они поднялись в номер. Второй этаж.
Оба Кости откланялись. Договорились на позже. «Созвонимся». Они уселись в автомобиль старшего Кости и уехали.
Он и она стали распаковываться.
Он уже был болен, поэтому ничего, собственно, и не раскладывал. Она внимательно повесила в шкаф свои брюки и топы. Он посмотрел с удивлением на свои вещи: «Зачем их так много?» — и захлопнул крышку джинсового чемодана. Ни он, ни она не заметили изначально, что кроватей в номере две, тогда как на две они не договаривались, и кровати узкие.
Только к вечеру, пытаясь совокупиться, они обнаружили, что кровати узкие. И ему, и ей некуда было девать не только ступни, но и колени.
Он не был её мужем. Но вот уже девятый год был её любовником.
Только отчасти это обстоятельство объясняет, почему они прилетели в Ялту инкогнито. Он не был женат, но скрывал путешествие от своей службы безопасности. Служба безопасности — нет, не получила бы инфарктов, но была бы и обижена, и недовольна.
Вскоре они оделись и пошли на набережную. Всего-то было ничего времени, ещё и рестораны не открылись. Она скромно, как настоящая дама, обрадовалась морю, издав слабенькое «Ой, море!». Он же подумал, какое ветреное и холодное, несмотря на весеннее солнце. «Ой море!» занималось своим излюбленным развлечением — пугало зимних курортников и аборигенов Ялты, бросаясь на набережную: «Ух! Плюх!» — но непременно до людей не дотягиваясь.
Боязливо и осторожно, но главное — с уважением человеческое племя обходило границы моря. На поверхности моря, вцепившись в него перьями и когтями, приклеены были морские птицы: чайки, утки и всякие иные летучие твари. И они катались на море, колыхались вместе с морем. На дармовых качелях.
Она вообще не смотрела на него и даже с ним не разговаривала. Так у них повелось, ничего исключительного и в этот день. Свежая Ялта, только и всего. Не йодом, впрочем, пахло, но слабым раствором писсуара.
