– Хто такой? Лапы к небу тяни, земеля. Живей!
– Слышь, вертухай, скажи Фараону, что Треш в хату пожаловал. Просит аудиенции у него, – ответил сталкер, внимательно осматривая периметр базы и оценивая ее защиту.
Через десять минут он уже стоял в большой комнате с решетками и стальными ставнями на окнах, железной дверью с двумя внушительными засовами, «лампочкой Ильича» и обклеенными газетами стенами. Ни стола, ни стульев, только засаленная кушетка у дальней стены и телевизор возле закрытого окна. То ли вахтерка, то ли комната отдыха охраны, но в кирпичном здании, на втором этаже.
Конечно же, его тщательно обыскали, забрав обрез и поясной патронташ с тремя старыми грязными патронами. Куртку сняли и бросили в угол. Пару раз дали в дыхло, так, для проформы.
Кроме сталкера в комнате находились трое хорошо вооруженных бандитов и сам Фараон. Главарь группировки, долговязый, в длинном черном кожаном плаще до пят и с капюшоном на голове, стоял, расставив ноги на ширину плеч.
Сталкер прищурился, пытаясь разглядеть в тусклом освещении лицо лидера бандитского клана, но мешали края капюшона. «Он это или все же не он?! Тот самый ренегат из „Шерхана“, из Пади, или другой бандит с такой же кликухой? Вроде бинтов и египетских хохоряшек не видно, какие любил носить тот Фараон…» – размышлял пленник, всматриваясь в незнакомца. И тут его сомнения развеялись в пух и прах…
– Ну, чо, Треш… Данила Топорков, твою мать! Узнаешь закадычного кента? – бандит снял с головы капюшон и сделал шаг вперед, намеренно попав в ореол света слабой лампочки.
Он!
Тот самый Фараон, сбежавший из-под носа Треша и его отряда на Восточном рубеже, воспользовавшийся установкой-порталом. Тот самый, что возглавлял группировку ренегатов «Шерхан» – одну из самых жестоких банд Пади. Тот самый человек с очень маленькой буквы, но с большущим желанием убивать ради всякой наживы, мстить любой ценой своему обидчику. И вот теперь чуть ли не самый главный его обидчик, причина всех неудач, невзгод и потерь, находился здесь, в сердце группировки, и стоял связанным и безоружным прямо перед Фараоном.
– Узнаю. Давно не виделись, кент! – произнес Треш максимально спокойным голосом, пытаясь унять неудержимую волну страха.
– Давно-о! А ты, гавно-о, после всех моих бед и боли набрался смелости явиться сюда, прямо ко мне в логово? – Фараон нехорошо зыркнул, следом блеснула золотая фикса между его тонких обветренных губ. Все та же загорелая, в шрамах, морщинах и ожогах вытянутая физиономия, привычное кольцо в ухе, полное отсутствие волос и огромный кадык на длинной шее.
