– Не обижай старого толстяка, прошу тебя, парень! – делано надул губы бармен. – Ясен пень, что этот бродяга расплачивается со мной работой во дворе, как и любой желающий бедняк. Мои двери открыты всем, слава Хозяйке, но бесплатный сыр сам знаешь где.
– Кузбасс, проследи, чтобы Джимми был чист, накормлен, подкинь ему одежонки сталкерской. Это мой друг, старый добрый друг! Из той жизни…
Треш протяжно вздохнул и, уже не слыша увещевания бармена, его комплименты и задабривания, подтянул к ногам ранец и стал копаться в нем.
Кузбасс задержался у двери, пребывая в крайней степени возбуждения. В голове маячили баснословные барыши от предстоящей операции, выгода от мести Фараону чужими руками, плюсы от сделки с этим новоявленным сталкером. Он почему-то верил в силу и способности Треша: толком еще не узнал парня, но понял уже, что личность это одиозная и весьма значимая. «Может быть, там, в какой-то Пади, когда-то он и был легендой, но посмотрим, на что этот парень годится здесь, в Зоне».
– Кстати, компаньон… – спохватился бармен, выглянув в коридор и убедившись, что там никого нет. – Есть еще одна новость. Нехорошая, я бы сказал!
– А сегодня утро и так не алле! – Треш повернул голову и исподлобья взглянул на толстяка. – Еще ни одной хорошей вести за все мои барыши.
– Компаньон, ну ты уж сказанул, как в лужу пернул. Я отдам часть твоих денег, раз не все узнал. Это без слов! Зачем ты так? Я от своих обязанностей не отказываюсь, цену слову и делу знаю.
– Кузбасс, короче!
– Тот стрелок, что тебя подранил и забрал пленников, оказался Паутом, вольным наемником-одиночкой.
– Спасибо за инфу, – отрешенно произнес сталкер. – Чем же она плоха? Хоть буду знать, кто станет следующим после Фараона и Шрама. Тем более я уже в курсе, что некий Паут напал неделю назад на вояк и отбил у них Ксюху, дочь майора Бугаенко.
– Гм… Это… Так вот какой парадокс случился, Треш. – Бармен снова выглянул наружу и шепотом сообщил уже в комнату, в сторону сталкера: – Паут этот детишек-то сдал Мамонту, плату срубил за них нехилую и свалил. Сынка-то своего Мамонт получил, а вот вояка дочку свою не увидел.
– В смысле?
– Мамонт, сцука этакая, в сети сообщил, что инкогнито охотник за головами доставил в «Ессентуки» только Ростика, одного освобожденного пленника. А про девчонку ничего, молчок. Типа и не было ее вовсе. Ясен пень, это для ушей вояк, для папаши этой девки, майора Бугаенко. Чтобы помучился дальше, цену набил, повысил стоимость заказа на поиск дочки. У меня только такая мысля!
