– Они мне здесь нужны. Им не догнать и не одолеть Шрама. Он лучший… Был!
– Мне льстит, что ты все-таки веришь легенде! – улыбнулся парень, разминая шею, и резко повернулся к начальнику базы, буравя его жестким пронзительным взглядом. – Но учти, Мамонт! Если даже ты и забудешь мои, как ты там говоришь, дергания, то я ничего не забываю. Усек?
– Усек, Треш! Ты теряешь время.
Они обменялись странными взглядами. Нет, не ненавидящими, не злобными и не хитрыми. Какими-то изучающими, проникающими в самые сердца. Будто пытались понять друг друга, залезть в голову и узнать, насколько все честно и открыто, правдивы ли позывы каждого.
– Еще целый транспорт есть?
– Нет. Он поджег «батон» и сломал мотоцикл.
– А твой любимый арабский скакун в хлеву? – парень прищурился.
– Хрен я тебе его дам! Это не обсуждается. На своих двоих вали. Ты смышленый малый, придумаешь чего-нибудь.
– Козел ты…
– Что?
– Говорю, ладушки. Пойдет и так, Мамонт! Все? Я могу действовать?
– Естественно. Тебе двое суток на задание. Потом я начинаю зачистку сам, наняв наемников Короеда.
– А как же сынок? И его в мясорубку?
– Это мои проблемы!
Теперь уже бывший узник цыкнул, ехидно осклабился и протяжно вздохнул.
– Какого черта ты тянешь время? – еле сдерживая гнев, прошипел сквозь зубы Мамонт.
– Запоминаю, – парень еще раз осмотрелся и бросил охраннику: – А тебя чтоб тут не было, когда я вернусь. Понял, Сивый? Сам знаешь почему! Пока, Мамонт. И не поминай лихом!
Парень ловко перескочил ряд ящиков и исчез в дыму пожара, который, впрочем, суетящиеся по базе люди уже почти потушили.
Через пару минут Мамонт и его телохранитель вздрогнули, услышав знакомый стук копыт. Из сизого облака дыма между двумя ангарами выскочил вороной конь по кличке Буцефал и помчался прочь с базы под несущиеся вслед матерные крики обозленного хозяина. На скакуне восседал тот, кто еще недавно томился в подземелье. Тот, чья судьба оказалась роковой и значимой для всей Зоны и стерегущей ее окраины Армады. Тот, кого звали Треш!
* * *
– Босс, ему не выжить в Зоне до утра с одной лишь гранатой и ножом. – Сивый стоял рядом с хозяином и тоже, как и он, смотрел, как в сгущающихся сумерках исчезает их бывший пленник.
– Сам знаю! – в сердцах бросил Мамонт и сплюнул под ноги.
– Так зачем же тогда нужно было выпускать его из камеры? Да и нож жалко! Хороший у вас «Якут»… был.
Начальник базы «Ессентуки», продолжая каменной глыбой стоять на выходе из своего имения, только на миг повернул голову к подчиненному. На угрюмом бледном лице вспыхнули и потухли две искры в глазах.
