из литературно-исторического труда Октавиуса Меба
Отец мой нечасто бывал в той части резиденции, где обитал я с матерью. Поэтому я делал все возможное, чтобы попасться ему на глаза. Разумеется, я хотел не просто влезть в поле его зрения, но бросить ему определенный вызов, доказать свои немногие таланты и вызвать в нем восхищение мною… Все это чушь между пальцев, как любит говаривать Рем.
В общем, я предпринял множество сомнительных ходов и закончил великолепнейшим провалом, украв уродливую сайскую статуэтку из коллекции отца. И тут же выронил ее, перелезая через оконную раму. Я еще помню гаснущие глаза родителя, которые провожали взглядом падающую фигуру. Это был лот, на который он потратил четыре года поисков и уйму профилей. Это был его триумф и часть его мужского либидо.
Бренц!
Той ночью я плохо спал. И вовсе не потому, что мне мешал отбитый зад. Отец пальцем меня не тронул, и это было хуже всего. Всю ночь в его кабинете горел свет. Я отчетливо представлял себе как он, склонившись над аккуратно рассортированными осколками, пытается склеить из них свою окончательно утраченную веру в меня. А служанка промокает ему лоб столовой салфеткой.
Утром он отослал куда-то гонца, который вернулся уже к полудню с отличной новостью для остальных отцовых статуэток. Я больше не мог угрожать их безопасности, ибо меня без вступительных испытаний принимал в ученичество Акт Незримой армии Авторитета. В Общей Номенклатуре Авторитета сказано: «Незримая армия, или же Акт Незримых, основывается на людях, исполняющих тонкие и особо сложные миссии, связанные со сбором информации и устранением отдельных субъектов, угрожающих благополучию Авторитета и Автора».
Такие люди есть у каждого государства. Даже у варваров есть нечто подобное.
Решение отца меня не удивило. Меня удивило то, что он сам пришел ко мне сообщить о нем, перед тем как явился представитель Акта. Отец был предусмотрительно немногословен. Я понял, что статуэтку склеить не удалось, и поэтому, молча, не собираясь пререкаться, собирал вещи в свой тончайшей работы вещевой мешок. Собирал всякую дребедень, не задумываясь, просто толкал все, что попадалось под руку. Я впервые понял, что со мной не собираются шутить, стращать и показательно лишать сладкого. Отец говорил об ответственности, и это была хорошо продуманная, тщательно выверенная речь. По этому, я понял еще и то, что отец давно все обдумал и утраченный идол только подтолкнул его вспомнить, что сыну уже достаточно нерестов для определения рентабельности.
