Он находился в том самом госпитале, что располагался на торговой площади. Пациентов тут явно поприбавилось и рук катастрофически не хватало по прежнему. Даже наставники из школы, обладавшие только боевой магией, тут ошивались.
Рядом возникла молоденькая помощница, наверное лет шестнадцати, с золотыми словно Янтрэя волосами. С серьёзным видом она положила свою ладонь на лоб юноши, такую прохладную и приятную. Приятно все же, что подошла именно девушка, ведь их тут было в большом меньшинстве. Основная часть лекарей были мужского пола, врятли от их рук исходило такая же «теплая прохлада». И еще, видимо в школу магов, в расположенный там лазарет отбирали именно девушек и женщин специально, из за предпочтения дворян.
— Ты очень быстро поправляешься. — Улыбаясь сказала помощница. — Вижу, что слышишь меня. Это хорошо. — Она принялась смешивать какие то порошки, особо видно не было. Скорее всего собираясь приготовить некое лекарство. — Твой слух постепенно восстанавливается. Надо немного подождать. Так, теперь выпей это.
Возразить и спросить что это, юноша не успел, знакомая ранее кружка оказалась у рта вливая в него сладко-горькую гадость. После этого, девушка уложила больного как положено больным и он вновь уснул, ненадолго, но когда он проснулся уже стояла ночь.
В госпитале горели немногочисленные свечи, не мешая больным отдыхать и вокруг стояла относительная тишина. Лишь где-то вдалеке слышалось тихое перешёптывание, да звон перебираемых склянок.
Раненые похоже все спали, только одному юноше надоело это занятие. Аккуратно приоткрыв глаза и убедившись, что рядом кроме храпящих тел никого не наблюдается, он решил тихонечко выбраться от сюда, размять затекшее тело и подышать свежим воздухом, а не здешней какофонией лечебных ароматов и человеческих справлений. Впрочем помимо этого тут был и еще один букет запахов от ран: крови, гноя, паленого мяса. Терпеть это он больше не мог. Поэтому юноша осторожно начал вставать со своего ложа и когда практически покинул его, то на него бросился маленький скулящий от радости комочек. Который при более близком рассмотрении, оказался саблезубой волчицей.
— Октава! Что ты здесь делаешь? — В ответ она принялась радостно облизывать его щеки и нос, выказывая свою радость от встречи.
— Значит вы знакомы. — От неожиданно «материализовавшегося» рядом голоса наставника, как и всех остальных частей его тела, по спине у Трэна пробежал рой мурашек, а онемевшая вмиг шея «с тягучим скрипом» повернула голову в его сторону.
