Командиром четвертого взвода в его роте был представитель этого народа лейтенант Жиих Саади. Единственной проблемой для килуна было то, что он мог влезть только в специальный скафандр, спроэктированный для представителей его расы.
Открыв дверь, его мать от неожиданности охнула и, обняв его, заплакала. Как бы не вырос ребенок, для нее он всегда останется мальчишкой. Не раз Налу казалось, что она проявляет иногда уж слишком избыточную заботу, но на его слова она только улыбалась. Так и сейчас, он попытался её успокоить, а за это тут же получил выговор, что мало ей пишет и, вообще, она его не видела полтора года в живую, добавила она, увидев появившееся на его лице недоумение.
Надин Жарси, потеряв мужа, ушедшего в поход, но так и оставшегося в Яслях навсегда, в начале пыталась отговорить Нала от военной службы, но, увидев в нем непреклонное решение, смирилась. Лишь только просила при каждой встрече и в каждом письме быть осторожней. Непонятным для Нала образом, она узнала о его участии в операции на Джоре. Хотя за военные круги, эта информация вроде бы не выходила. Может быть материнское сердце подсказало, но факт остается фактом, одним прекрасным утром он получил письмо от неё, в котором в довольно категоричной форме выражалось её мнение о его безрассудстве и геройстве. Ему пришлось тут же записывать ей ответ, где он раз десять обещал быть осторожным и флегматичным как лишайниковый камемон, жизнь которого сводилась к сидению с открытым ртом на каком-нибудь лишайнике, в ожидании пролетающих туда сюда мошек. Лелеяла Надин ещё одну маленькую мечту женить своего бесшабашного сына здесь на Капелле, заставив его таким образом, вернуться к дому. Но как только она начала рассказ о живущей рядом очень красивой и очень умной девушке с чудесным именем Софи, как Нал, знавший эту её слабость, попытался улизнуть, заявив, что хочет съездить к преподавателю уджури.
— Нал, совсем забыла, Жиарлахронсиб улетел на Джиаг. Он мне туманно объяснил перед отлетом, что в этом году ему исполняется пятьсот лет и, в преддверии этого события, он полгода должен прожить, как же он сказал, — вспоминала она, наконец, вспомнила, — в уединении с вечной и девственной природой первородителей.
Налу ничего не оставалось, как с улыбкой весь вечер слушать рассказы матери обо всех красивых девушках округи.
Он не мог её признаться, да и себе пока тоже, что уже никогда душа его не будет лежать к службе в провинции Капелла. Центр галактики, пограничная с Альдебараном зона, все хорошо, но его тянуло назад, к Ригелю, к своей роте, к приключениям.
