Скотт всегда говорил, что если Шерил узнает про нас, все будет кончено. На самом деле все закончилось даже раньше. Она задала пару неловких вопросов, не удовлетворилась его ответами. Она начала требовать, чтобы он говорил, где был, с кем. Вот и все.
Я помню, он так извинялся. Вот что меня раздражало. Он держал меня за руку и все извинялся и извинялся, как будто он убил мою кошку или что-то такое. Чем больше он извинялся, тем больше я злилась. Я просто хотела, чтобы он замолчал. Он никогда ничего мне не обещал, я никогда ничего ему не обещала. Извиняться не надо было.
Тем вечером я сделала что-то, чего никогда не делала раньше. Было где-то семь вечера. Я знала, что он все еще в офисе, а Шерил дома с детьми. Я позвонила ему домой. Она подняла трубку спустя несколько гудков. Она сказала: «Алло?», и я помолчала пару секунд. В этих нескольких секундах был некий потенциал. Как будто ты превышаешь скорость на автомагистрали, едешь легко и плавно, и вдруг тебе приходит в голову, что, поверни ты запястье на пару дюймов вправо — и ты умрешь. Как-то так. Я слушала тишину, словно наблюдая, как спидометр показывает все бОльшие цифры: девяносто три, девяносто четыре, девяносто пять, а потом я положила трубку.
* * *
Я хотела, чтобы Эсти позвонила в скорую. Как только Довид упал, я потянулась к телефону. Она вытащила его из моих рук, прижимая его к груди и скрывая от меня руками. Она говорила мягко.
— Нет, нет. Это случалось раньше. Иногда, когда все очень плохо… — Она выдохнула, а потом посмотрела снова на меня. — Это случалось раньше. Надо просто подождать. Это пройдет. Он бы не хотел, чтобы мы подняли суматоху.
Я посмотрела вниз, на Довида, неловко рухнувшего на пол спальни; одна его нога была болезненно подогнута под ним. Его лицо было сине-белым. Губы — серыми. С кровати даже не было видно, дышит ли он. Я вопросительно посмотрела обратно на Эсти, сжимающую телефон.
— О чем ты говоришь?
— Это случалось раньше. Это что-то личное. Доктора не нужны.
Ее глаза были большими, а взлохмаченные волосы лежали на плечах. Кожа на ее животе сложилась в складки. Мои глаза открылись, и я поняла, что мы абсолютно голые. Я сказала:
— Надо одеться, что ли. Я помогу тебе затащить его на кровать.
Мы оделись в тишине, не глядя друг на друга. Я не могла найти свои колготки, но мне было лень лезть за ними под кровать. Мы поместили Довида на кровать, и там он выглядел более мирно. Он все-таки дышал и выглядел чуть менее сыролицым.
