– Лорд Синклер, вы уверены, что?..
Он встал и подошел к каминной полке.
– Мисс Силвердейл, хотите вы взглянуть на содержимое сундука или нет?
– Да, но…
– Не ждите, что я успокою вашу совесть и уступлю вашим просьбам. Выбирайте.
Оливия внушала себе: порядочный человек сейчас сделал бы шаг назад. Отнесся бы с уважением к очевидной душевной боли, которую ее собеседник предпочитает никому не показывать. Возможно, сам Генри укорил бы ее за то, что она все глубже и глубже увязает в безнравственности. Но если есть хотя бы малейшая возможность обнаружить правду, она должна ею воспользоваться.
Выбор оставался за ней.
– Лорд Синклер, я обещаю с уважением отнестись к содержимому сундука.
Он не ответил, и она снова почувствовала себя виноватой. Сердце у нее сжалось. И все же она не отступила.
Он вернулся к дивану, и она сразу поняла, что перед ней прежний Синклер-соблазнитель. Он не сел, чем поставил бы ее в еще более невыгодное положение рядом с его массивной фигурой. Он улыбнулся и провел пальцем по оторочке ее рукава, отчего мурашки поползли у нее по плечу вверх. На сей раз приятное покалывание сопровождалось угрызениями совести. У нее даже дух захватило от такого сочетания.
– Мисс Силвердейл, вам понравится в Лондоне, если вы будете осторожны. Понимаю, почему вы пришлись по душе Доротее; должно быть, в вас она разглядела кое-какие собственные черты… Хорошо, я распоряжусь, чтобы завтра сундук доставили на Спиннер-стрит. Передайте вашей воинственной няне, что Джем, один из слуг, который привезет сундук, останется при ней. Можете не волноваться, Нора – женщина неглупая и понимает: вам будет безопаснее, если в доме находится надежный человек.
– Лорд Синклер…
– Нет, не портите впечатление, притворяясь, будто вас мучает совесть! Вы добились того, что хотели. Получайте удовольствие, роясь в том, что осталось после моего отца. А теперь, если позволите, меня ждут другие важные дела. Разве что вы желаете меня задержать?
Она не увидела в его темных глазах ни игривой теплоты, ни насмешливого сознания собственной силы.
Его последний вопрос был нападением, воинственным отрицанием. Поняв, что она не ответит, он рассмеялся и вышел.
– Боже правый, опять?
– Может быть, слухи в конце концов верны? Я им не верила, но дважды за одну неделю… Дорогая леди Барнстабл, это просто неслыханно!
– Какие слухи, леди Уэстерби? – спросила Элспет, и матроны снова сблизили головы.
Оливия раскрыла веер, гадая, сколько времени допустимо пробыть, не нарушая приличий. Потом они с леди Фелпс вежливо откланяются. То, что званые вечера уже начинают ей надоедать, – недобрый знак, но все подобные приемы в самом деле казались совершенно одинаковыми.
