Дакар копытом по полу постучал.
– Ладно. Только ежели чего…– носом шмыгнул. – Скажите матушке, что погиб как герой, с честью и достоинством!
Погибнуть как герою Дакару не удалось.
***
Чуть луна на центр небосвода вышла, я с помощниками тихо покинула гостеприимный дом Фьяры. Прошли до ближайшей полянки.
– Оборотный дух чую, – повёл носом чёрт. – Да только далеко. Видать, и правда у Глухово бродит, – вздохнул обречённо. – У оборотня ноги длинные. Быстро прибежит. Ты давай, черти пентаграмму, – перед тем как в деревьях пропасть, тревожно оглянулся на кота.
Стикс взъерошился, начал из чашки пепел сыпать. Я набрала его в самую большую, что нашла у старушки.
– Всегда гордился, что учёный, а сейчас думаю: и зачем мне эта степень сдалась? – Бубнил кот, вырисовывая острые углы. – Вот жил бы себе да жил. Молочко пил, колбаску ел… Нет же, язык – враг мой. Теперь у чёрта на куличках пентаграмму делаю да оборотня вылавливаю.
– Т-шшш, – зашипела на него я.
Вдалеке раздался вой.
Дакар вызывал оборотня.
Стикс икнул и глазами ошалелыми в глушь лесную уставился.
– А ежели он и правда откликнется?
И оборотень откликнулся. Сначала далеко и протяжно. Потом ближе, и вой стал громче. А потом мы со Стиксом их увидели.
У кота шерсть дыбом встала, он опрометью к ближайшему дереву кинулся и уже оттуда зашипел. А я просто остолбенела от картины, напрочь все слова позабыв.
– Алкея! Алька! Читай! – завопил кот.
А я словно зачарованная стояла и на бегущих смотрела.
Волчье тело вытягивалось и пружинило. Шерсть играла серым в отсвете луны. И было в этом что-то завораживающее.
Очень красиво оборотень за Дакаром гнался, ровно до того момента, пока меня не увидел.
А вернее, он увидел внезапно вставший на оборотня хвост лисий.
Насторожился.
Я наглый хвост прокляла. А тот так упёрся в ткань юбки, что послышалось, как она рвётся, а после выглянул рыжий кончик, а потом… Ох, что было потом.
Я очень хорошо поняла всех мужчин мира. И это их «я не хотел! Оно само вышло!».
Я тоже не хотела, а вот хвост… Всем свои видом… Где эта сволочь, Дакар?
Тот уже в пентаграмму вбежал и на меня напряженно смотрел, готовый дать стрекача, как только оборотень в круг войдёт.
– Заговор! Заговор! – слышался его глухой шёпот.
Вот только оборотень входить в пентаграмму не собирался. Он остановился в шаге от меня, принюхался и, вот честное слово, начал со мной заигрывать. А вернее сказать, с обезумевшим, похабным рыжим хвостом.
Волчара приосанился и бочком-бочком ко мне. Сам скалится в улыбочке и на хвост косится.
