– Верни всё обратно! – негодующее хрипела я. – Или убери всё как было… Тьфу ты, короче, сделай так, чтобы я была нормальная, бесхвостая!
Дакар в затылке чесал и лапами мерзонькими разводил.
– Мне нужно посоветоваться… – и пытался в ад улизнуть. Я его за шкварник поймала.
– Пока от хвоста не избавишь, будешь, как привязанный, рядом ходить!
Так они и остались. И чёрт, и хвост.
Последний пришлось заправить под юбку.
Теперь чёрт стоял, с тоской смотря на название деревни.
– Не нравится оно мне. Вот прям вся чертовская суть возмущена и нашёптывает, что не нужно нам это Глухово.
– Ага, а в ад ты потом мне передачки таскать будешь? – сама, ёжась, глядя на тропу всю в колдобинах, нервно поинтересовалась я.
До самой деревни нас не довезли, выбросили на тракте, объяснив, что к Глухово только пешком. Ни один здравомыслящий конь туда не пойдёт. Стикс действительно нашёл совершенно глухую деревеньку.
Чёрт вздохнул.
– Если ты в ад попадёшь до того, как замуж выйдешь, с меня три шкуры снимут.
– Я помогу, лично сдирать буду, – пообещала я и огляделась.
Глухо и жутковато.
До деревеньки невесть сколько ещё идти, а у меня уже ноги ныли и спина отваливалась. А ещё и какая дорога? Её и дорогой-то не назовёшь. Так, тропа разбитая. И повсюду кочки и ветки под ноги попадают.
Дважды я чуть не вывихнула лодыжки. Стикс стал не рыжий, а грязно-пыльный и вёл себя подобающе мерзко.
– На кой ляд потащились? Оборотня им подавай, дикого. Да в такой глуши не только оборотни, коты дикими становятся. Даже учёные, второй степени! Фыр!.. Боги всемогущие, на мне грязь висит, она меня жрёт. Я чувствую, как она проникает в моё светлое дружелюбное существо, – он лапы раскинул и в мутную лужу плюхнулся. – Усё, помер.
– Вставай, Стикс, дойдём до деревни, напросимся на ночлег. Там тебя вымоем и накормим!
– Накормите? – жалобно промяукал кот учёный.
– Обязательно.
– А ещё в деревнях у всех коровы, – подсказал Дакар. – Молочка парного выпросим… – и от удовольствия глаза прикрыл.
– Только бы добраться, – выдохнула я, подхватила кота и пошла дальше месить ногами грязь.
И мы всё же дошли до деревни.
М-да! Это была даже не деревня… Четыре дома. Старых, деревянных. С покосившимися заборчиками и пыльными окнами. В двух избах были заколочены окна. Я уже проклинала себя и наш дерзкий, необдуманный поход.
Подавив вздох, двинулась к первому дому, где в окне маячил хоть какой-то отсвет жизни. Калитка оказалась открытой и крепко ушелвросшей в землю.
