– Ты же диплом защищаешь по следам?
Раймон кивнул. На лице отразились непонимание и молчаливый вопрос.
Граф не раздумывая махнул рукой, приглашая адепта к столу.
– Здесь все необходимое. Найдёшь мне девчонку, считай, сдал диплом.
Адепт-оборотень глянул на разложенные на столе атрибуты и поинтересовался:
– Сроки?
– Вчера, – резанул Костин.
– Будет вам девчонка. Доставить или просто найти?
Декан задумался. Покачал головой.
– Доставка может быть опасна. Просто найти. Дальше я сам разберусь.
– Я всё понял, – отчеканил Раймон и перестал замечать своего преподавателя, тут же занявшись заклинанием.
Раймон отличник, ему можно было доверять. Конечно, стоило самому все сделать, не привлекая адептов… Но время. Отчего-то драконье чутье нашёптывало, что нужно торопиться, что вот-вот произойдёт «нечто»… плохое. Мрачное. Тянущее душу так, что хотелось бросить всё и рвануть к ведьме. Укрыть её, спрятать. Он и сам не мог понять, что его так тянет. Но точно знал – Алкея его ведьма. Однозначно его. Ад не ошибается. И как бы Костина изначально не раздражала сама мысль о «шарлатанке», но было и другое чувство. Как ни крути, но настырная, вредная, взбалмошная ведьма очень сильно запала ему в душу, сердце и всё остальное нутро. То тянулось к привлекательной «шарлатанке». Желало её защитить и присвоить себе. И вся его драконья суть нашёптывала: Алкея его ведьма.
И сейчас дракону очень хотелось думать, что вызов декана не связан с его чутьём на что-то плохое.
В кабинет граф входил с гнетущим предчувствием.
Едва переступил порог, как воздух резануло напряжённое глухое:
– Только посмотри на это! – по столу проехалась пергаментная тонкая бумага. До драконьего нюха донёсся запах серы, отчего граф заметно напрягся.
Костин вскинул голову, смотря не на исписанный красными кровавыми чернилами лист, а на ректора.
– Что это?
Не заметить, как дрожат руки Фелиса, было невозможно. Глаза то становились тёмными, теряя очертания радужки и зрачка. То снова человеческими, но ненадолго, отчего казалось, что весь глаз пульсирует. Тьма, свет, свет, тьма. Декан и правда был на грани оборотничества. Мерцала аура.
– Это мне несколько минут назад из ада доставили. – Брови Фелиса взметнулись вверх. Пальцы нервно сжались в кулаки. – Наша ведьма… – голос сорвался на хрип.
Граф плохо слышал последнюю фразу. Он уже стоял у стола, крепко сжимая тонкий пергамент, и вчитывался в слова. Страшные, не сразу доходящие. А когда доходили, то сердце начинало пропускать удары.
