Мы миновали витрины лавочек: некоторым торговцам разрешалось продавать свой товар в крепости. Здесь было лишь самое необходимое: салон по продаже колесниц, арсенал, лавка с товарами для гладиаторов и кофейня. Рядом с кофейней стоял двухголовый бариста в зеленом фартуке, заляпанном пенкой от латте, и, обратив к нам оба лица, не спускал с нас глаз.
Наконец мы приблизились к главному перекрестку: две дороги пересекали друг друга рядом с принципией. На ступенях белоснежного здания штаба уже ждали преторы легиона.
Я едва узнал Фрэнка Чжана. Когда я увидел его впервые – я тогда был богом, а он новичком в легионе, – Фрэнк был плотным мальчишкой с детским личиком и короткими темными волосами, умилительнее всего была его искренняя одержимость стрельбой из лука. Он надеялся, что я окажусь его отцом. И постоянно мне молился. Честно говоря, он был таким лапочкой, что я бы с радостью его усыновил – но, увы, отцом его был Марс.
Во второй раз я видел Фрэнка, когда он путешествовал на «Арго II». Уж не знаю, что с ним приключилось: скачок роста, инъекции магического тестостерона или что-то еще, но он стал выше, сильнее и внушительнее, хотя по-прежнему напоминал милого и пушистого медвежонка гризли.
А теперь, как это часто бывает с юношами в период взросления, вес Фрэнка начал расти, компенсируя тот самый скачок роста. Он снова превратился в крупного, полного парня с детскими щечками, которые так и хотелось ущипнуть, разве что сейчас он стал выше и мускулистей. Похоже, к нам он прибежал, выскочив из постели, хотя вечер еще только начался. Одна штанина его джинсов была заправлена в носок, а вместо футболки на нем была пижамная рубашка из желтого шелка, разрисованная орлами и медведями. Эту модную вещицу он пытался скрыть под пурпурным плащом претора.
Но его манера держать себя осталась прежней: поза была какой-то неуклюжей, он смущенно хмурился, будто задаваясь вопросом «Неужто мне и правда здесь место?».
И его можно понять. Фрэнк очень быстро из пробацио стал центурионом, а затем и претором. Я не видел такой стремительной и яркой военной карьеры у римлян со времен Юлия Цезаря. Но Фрэнку бы я об этом рассказывать не стал – учитывая то, что случилось с моим приятелем Юлием.
Я перевел взгляд на девушку, стоящую рядом с Фрэнком, – это была претор Рейна Авила Рамирез-Ареллано… и тут я вспомнил.
Паника огромным комком, размером с шар для боулинга, облепила мне сердце и сползла в самый низ живота. Хорошо, что не я нес гроб Джейсона, иначе точно бы его уронил.
