– Если понадобится, я могу проделать этот фокус намного быстрее. Так что устраивайся поудобнее и отдыхай. Когда мы закончим, сможешь уйти целым и здоровым.
Эрл в ужасе округлил глаза, переводя взгляд с пламени на Эмили и обратно.
– Мы поняли друг друга?
Эрл кивнул. Эмили похлопала Пегаса по боку:
– Присмотришь за ним? А то я не очень хорошо себя чувствую. Думаю, мне нужно присесть.
Эмили устроилась на сиденье. Пегас встал рядом, защищая ее и в то же время не сводя глаз с мужчины. Он все еще фыркал и яростно бил пол копытом. Никаких сомнений: если Эрл дернется, Пегас тут же нападет на него.
Эмили сделала глубокий вдох и попыталась расслабиться. Она так сильно устала – сильнее, чем когда-либо в своей жизни, – и больше не могла противиться этой усталости. Вскоре она погрузилась в глубокий целительный сон.
— Эмили!
Эмили проснулась от того, что Джоэль тряс ее за плечо:
– Эм, пожалуйста, очнись!
– Проснулась, проснулась, – сонно пробормотала она. – Прошу, хватит кричать.
Напуганный Джоэль навис над ней. И прямо за ним – Пэйлин. Пегас стоял позади их всех и внимательно смотрел на нее.
– Ты в порядке? – спросил Пэйлин. – Пегас рассказал нам, что случилось.
– Это несчастный случай, – заверила Эмили, окончательно проснувшись. – Мы испугали друг друга на кухне, и пистолет случайно выстрелил.
– Но ты ранена, – сказал Джоэль, осматривая ее свитер. – Взгляни сколько крови. Нужно срочно отвезти тебя в больницу.
Эмили покачала головой:
– Нет, все в порядке. Не понимаю как, но пуля расплавилась, и рана затянулась. Я в порядке.
– Как? – возразил Джоэль. – Эм, в тебя стреляли!
– Она Пламя Олимпа, – объяснил Купидон. Он стоял перед плененными агентами ЦИО, которые до сих пор не пришли в сознание. – Себя она лечит так же легко, как и других.
– Да, но выстрел в упор должен был убить ее, – возразил Джоэль.
– Если бы она была человеком.
Приблизившись к Эмили, Купидон опустился на колени и легонько погладил ее щеку:
– Эмили, человеческая часть тебя умерла в пламени – в тот день прежняя жизнь закончилась. Теперь ты Пламя. И убить тебя больше нельзя.
Эмили встала:
– Еще чего! Согласна, тогда в Храме со мной случилось что-то странное. Но я по-прежнему… я. Человек.
Пегас подошел к ней и тихо заржал, а Купидон мягко покачал головой:
– Нет, больше нет. Я знаю, это был трудный переход, но поверь мне – ты больше не человек. Ты Пламя Олимпа. Девочка Эмили погибла в тот день, когда пожертвовала собой в Храме.
– Невозможно! – взвилась Эмили и в отчаянии повернулась к Пегасу: – Я чувствую все то же самое. Мне холодно, я хочу есть. Меня можно ранить. Я человек, и я живая!
