Война (ЛП) | страница 35



— Придется пройти пару миль по городу. Он в дальней части.

У Ремы будет много времени на побег. Ее пугала мысль, что она будет одна в чужой стране, еще и враждебной. Но она могла выжить одна.

— Идем, — Натенек сжал локоть Ремы и повел ее к выходу.

Несколько матросов носили ящики по трапу, ставили их стопкой на пристани.

— Возьми один, — приказал Натенек. — Поставь на голову. Постарайся не упасть, пока будешь спускаться.

Сейчас сбежать не выйдет. Ей нужно было выждать момент, когда она сможет слиться с толпой вокруг и пропасть среди людей.

Рема не знала, что было в ящиках. Еда? Вещи? Как бы там ни было, король Барджон не имел права продавать еду, когда королевство страдало от голода. Она схватила ящик и подняла его. К счастью, он не был тяжелым, и она легко спустилась с корабля.

Опустив ящик на другой, она закашлялась от едкого запаха. Воняло мертвым гниющим зверем. Рема подняла ткань на лицо, чтобы закрыться от запаха. Десятки людей, что разгружали торговый корабль, не переживали из-за вони. Она не успела затеряться в хаосе, Натенек сжал ее руку и потянул к входу в стене.

— Опусти голову, — приказал он, крепко держа ее за руку. Они сошли с досок пристани на землю. Рема покачивалась, но Натенек удерживал ее. — Иди быстро и решительно. Ни за что не отходи от меня, — Рема невольно рассмеялась. — Это смешно? — Натенек склонился к ее лицу.

— Вы будто пытаетесь защитить меня.

— Так и есть.

— Но вы же ведете меня на казнь! Нет уж. Я использую любой шанс, который будет.

Натенек покачал головой.

— Смерть от казни — милосердие, по сравнению с тем, что будет, если тебя схватит армия.

— После двух недель со мной, — сказала Рема, — вы должны были понять меня лучше, — она не позволит, чтобы ее убили как животное. Она даст отпор и убежит.

Натенек застыл. Люди обходили их, будто их там и не было. Все скрывали тела плащами, видно было только лица. Никто не смотрел в глаза Ремы. Казалось, все чего-то боялись.

— Армия беспощадна, — прошептал на ухо Натенек. — Они сломают тебя, сделают послушной. Да, я знаю, что ты умеешь выживать. Но ты не будешь собой. Я не могу такое допустить.

Он потянул ее, глядя на Рему. Он вскинул брови, ожидая ее ответ. Она молчала. Какое ему до нее дело? Он вел ее на смерть, так к чему милосердие? В этом не было смысла.

Натенек кивнул на вход в стене.

— Идем, — он отпустил ее и отошел на шаг. Если она победит, он поймает ее? Она могла затеряться в толпе? Ее нога подвинулась, она уже была дальше, чем он мог дотянуться рукой. — Если побежишь, — сказал он, — в тебя выстрелят, — он указал на стену с лучниками наготове.