Но Митьке некогда было с ней разговаривать. У него и так дел в то утро было столько, что хоть отбавляй. Целый час он о чем-то шептался со своим другом, а затем побежал в школу. На вопрос, отчего не был вчера, отвечал, что мать заболела. О чорте промолчал. Но некоторые мальчики уже знали о чорте от Пани и пристали к нему с вопросами. Но Митька на все вопросы отмалчивался и только перед уходом сказал Пане:
— Ты приходи вечером. Будем прожектор пускать.
Наконец, наступил вечер. Митька с Паней проторчали все время представления на сцене и веселились ужасно. А перед самым концом отправились в прожекторскую. У монтера была сегодня горячая работа. Надо было все время освещать лучом главного героя пьесы. А герой, не переставая, бегал и прыгал по сцене. Прожектор и отставал и догонял его во всех углах, отчего на лице у монтера блестели крупные капли пота.
— Пришли, братишки, — сказал монтер, завидев Паню с Митькой. — Ну, вы, я вижу, ходовые ребята.
Эта похвала подбодрила Митьку, и он стал с интересом следить за прожектором.
— Я, значит, тебе его наставлю на оркестр, — сказал монтер.
— Да, да, — ответил Митька. — На правый угол, где проход.
— Будь спокоен, шпингалет, сделаю все.
Не дождавшись конца спектакля. Митька оставил Паню у монтера, а сам ушел к себе в комнату под лестницей. Мать уже ждала его.
— Поешь, Митенька, — сказала она. — Я тебе котлет нажарила.
Но Митька отказался:
— Не хочется, мама. После работы поем. Подмету зал и поем.
Мамаша перекрестилась.
— Митенька, — сказала она. — А может не пойдешь, а? Страшно мне. Попроси Марью, пускай она уберет да лампы погасит, боюсь я за тебя.
— Ничего, — сказал Митя. Он и сам волновался, но старался не показать этого, хотя от волнения и потерял аппетит. Наконец, за дверью стало совсем тихо — это значило, что актеры и публика, наконец, ушли из театра.
В материной юбке и шубейке, в ее платке и со шваброй в руках Митька вышел из комнаты под лестницей и направился в зал. Зал был освещен и пуст, — повидимому в театре уже никого не было. У Митьки замирало сердце от страха. Но он храбро подмел верхние ярусы, обойдя одну только ложу, ту самую, где стоял прожектор. У Митьки дрожали колени, но он сделал усилие и, держа перед собой швабру, дошел до оркестра. Из оркестра вела в зрительный зал небольшая дверь. У этой двери и появился тогда его матери чорт. Митька вздохнул и принялся подметать в проходах между стульями. Как он ни тянул, работа скоро была окончена. Приходилось гасить свет. Выключатели помещались у бокового входа. Но вход этот был уже закрыт, и Митьке придется, чтобы выйти из зала, пройти в полной темноте через весь театр до главного входа.
