— А ты изменилась, — сказал он.
— А ты нет, — ответила я.
— Как… как твои дела?
— Это что, попытка поддержать светскую беседу? — грубо оборвала я его.
— Да, почему бы и нет? Мы не виделись уже… давно. Очень давно.
— Не считая той пары раз на тренировочных боях и при посвящении, когда ты сверлил меня взглядом с трибуны — последний раз мы виделись почти 19 лет назад, — сказала я.
— Да, и правда, давно. Разве тебе уже 22 года? — генерал смотрел на меня, прищурив глаза как большой кот.
— Да.
— Вот как, — он грустно улыбнулся, — я не поздравлял тебе с твоим двадцатилетием. Это ведь юбилей.
— Так, стоп, — я остановилась и посмотрела ему в глаза, — послушай сюда! Я, конечно, благодарна за то, что ты привез сюда моих друзей и я понимаю, что тебе это многого стоило. И за это я согласна помочь тебе в твоем небольшом заговоре, в котором, между прочим, могут пострадать люди. Но я не хочу здесь и сейчас придаваться воспоминаниям! Понятно?
— Да, я понимаю, — он кивнул, — просто я подумал…
— Что? Что ты подумал? — я сжала руки в кулаки, — знаешь, что я помню? Я помню тот день, когда двое людей вывели меня во двор усадьбы и повели к машине. Помню, как тогда сыпал снег, завывал ветер. И тебя я тоже помню. Ты смотрел, как меня садят в машину. Я зову тебя, я тебе кричу. А ты отворачиваешься. Так, словно и не знаешь меня. Вот что я помню. Как мой отец отдал меня в приют для фаворитов, через три дня после моего третьего дня рождения. Еще что-то повспоминаем вместе?
— Нет, — отвечает он сдавленно, — этого предостаточно. До встречи, Акира.
— До встречи, генерал.
Под большой елью стоит огромный бус. Генерал и его солдаты грузятся туда и уезжают. Машина полностью покрыта камуфляжем. Ее не засекут ни одни радары, ведь даже наш не засек. А мы стоим и смотрим, как они отдаляются. Каин и Лео о чем-то говорят, Майский старается своими барьерами примять снег и убрать следы шин. Найс легонько толкает меня в плечо.
— Все хорошо?
— Да, лучше не придумаешь, — киваю я, — лучше и не придумаешь.
— Я думаю, у него была причина так поступить, — говорит мне Найс, — не похож он на отмороженного ненавистника фаворитов.
— Какая может быть причина избавится от родной дочери?.. — усмехаюсь я.
— Не знаю. Быть может, когда-то он тебе расскажет, — Найс развернулся и пошел в сторону дома, — не отставай. Небо затянуло, возможно, скоро повалит снег.
— Да ладно! Мы же ничего так и не поймали! — неожиданно вспоминает Каин, — пошли, пошли, пошли!
