– Если найдешь ее…
– Фото есть? – перебил резко Руслан. Он уже понял. Эта мысль заставила меня подняться на ноги и отступить. Шаг за шагом я отдалялась от двери, пока мой мозг буквально вопил во всю силу: «БЕГИ!». Но тело оказалось совершенно неподатливым. Маленькие шажки – это все, на что я была способна, пока мое воображение рисовало картину того, как Руслан берет в руки телефон или планшет, сморит на мою фотографию и понимает, что я и есть дочь этого самого Зарицкого. Человека, который сломал слишком много жизней, которому досталось слишком много власти, и пользуется он ей совершенно не так, как следовало бы. Я представляла лицо Руслана и видела на нем только злость и отвращение. Никаких других чувств семейство Зарицкого вызывать не могло.
– Кит? – позвал второй. Но тот не ответил. И я представила, как он застыл, с неверием продолжая всматриваться в мою фотографию, переваривая все, что было между нами за последние сутки. И тогда, спустя мгновение, я ощутила его ярость. Не знаю, как и почему, но я кожей почувствовала всю его ненависть к моему отцу и… ко мне.
А затем дверь резко грохнула, и Руслан появился в проеме. Именно таким, каким я его себе представляла. В точности, даже планшет все еще был в его руке. Он лишь на секунду посмотрел в него, а после наши взгляды встретились, и по моей спине пробежался такой до боли знакомый холодок ужаса. Через секунду Рус зашвырнул планшет за спину и сорвался на бег. Инстинкт самосохранения сработал мгновенно. И хоть ноги все еще ощущались ватными, а лодыжка по-прежнему болела, я бросилась бежать со всех ног. Так быстро, как только может женщина. Мне даже казалось, за гранью возможного. Потому что никто даже представить себе не мог, как сильно мне хотелось жить. Как давно я мечтала сбежать из места, которое привыкла называть домом, но ненавидела всей душой. Когда-то в одной умной книге я вычитала фразу «Ничто так не отвлекает от жизни, как борьба за существование». Я устала бороться за каждый новый день. Я устала быть той, какой меня хотел видеть отец. И как бы сильно я не старалась – все равно не могла угодить ему. Изо дня в день, с каждым его новым поручением, с каждым разочарованием и каждым наказанием во мне зрела мысль, что я родилась не в том месте, не в той семье. И где-то… Где-то же в этом гребаном мире, черт возьми, должно быть место для меня.
Он почти схватил меня, сжал в кулаке куртку, но я увернулась, вырвалась и резко свернула влево. Руслан упал, выругался, а после зарычал, как дикий зверь. Возможно, это был его пес. Я слышала лай и бег позади, но не имела права сдаваться. Только вперед без оглядки. Возможно, будь это кто-то другой, мне бы даже удалось скрыться. Возможно…
