Пророк не отрицает этого своего опыта, но говорит о том, что не достоин милости Божией, а заслуживает Его ярости, то есть сильнейшего проявления недовольства. Ярость всё сметает на пути – и псалмопевец объясняет это на духовном языке.
Преступник обличён. Дальше обычно следует приговор, за ним – наказание. Царь Давид видит, что никуда не годен перед Господом, и просит, чтобы Бог не наказывал его в гневе – тоже очень сильном чувстве.
Так предваряет пророк молитву – и это уместно.
Мы по себе знаем, как иногда не можем приступить к Господу, обратиться к Нему. Скорбим, переживаем, томимся. И преподобные отцы советовали в подобных случаях: «Ты Божию Матерь попроси! Она умолит Сына, а потом уже подходи к Христу!»
Это правильно. Почему святые – помощники нам? Да потому, что заступаются за нас, даже когда мы Бога прогневили и не смеем глаза поднять на небо – подобно мытарю из евангельской притчи. Он только бил себя в грудь и говорил: «…Боже! будь милостив ко мне грешнику!» (Лк. 18: 13). Так и царь Давид просит: «В гневе Твоём не накажи меня!»
Дальше, собственно, начинается молитва: Помилуй мя, Господи, яко немощен есмь, исцели мя, Господи, яко смятошася кости моя (3). В слове «помилуй» звучит глубокое смирение. Пророк понимает: его природа совершенно не исправлена, заражена пороками. Грех всегда расслабляет человека изнутри. Когда наступает согрешение, у нас начинается немощь: трудно помолиться, прийти в церковь, припасть к священнику в покаянии.
У пророка Давида правильный строй молитвы.
Он открывает: хочу исправиться – и не могу по немощи.
Христос сказал апостолу Павлу: «…сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12: 9). И у пророка Давида здесь верный подход – как образец для нас, кающихся: «Я немощен, у меня нет дерзновения к Тебе, Боже, не родился спасительный дух покаяния». Это начало раскаяния. А немощен – значит, болен, а если болен – исцели меня, Господи!
Исцеление – это возможность обрести силы, которые Бог всегда даёт человеку. Вспомните прокимен в таинстве Соборования: «Помилуй мя, Господи, яко немощен есмь». Он взят из шестого псалма, который помогает нам строить молитву.
Дальше пророк усугубляет покаяние: яко смятошася кости моя. Кости – это основа нашей телесной природы. Отними их – и во что превратится тело? В бесформенную массу.
В душе Давида – глубокое покаяние и ведение, потому и рождаются у него такие сильные образы. Мне они очень нравятся. Он словно окидывает себя взглядом и видит: нет ничего, за что можно было бы зацепиться, ухватиться, опереться рукой.
