– Ты в порядке? – спрашиваю я у Мариссы.
Поправив на переносице очки, она поднимает на меня глаза:
– У меня все дивно.
– Дивно? Ты серьезно? – Я удивленно выгибаю бровь. – Марисса, ты же знаешь, что я ни черта не понял. Говори нормально. – Ее странные словечки напоминают мне о Трее.
– Это слово нормальное, Вик, – свойственным ей царственным тоном поясняет Марисса. – Это значит, что у меня все в порядке. А ты-то как? Ведь Трей был твоим лучшим другом.
Я пожимаю плечами:
– Жив пока. – Самое классное в Мариссе то, что она ничего никогда не выпытывает, не устраивает скандалов и не задает лишних вопросов. – Как Дани?
– Пару дней назад из дома сбежала, – говорит Марисса. – Но вчера вернулась. Papá был вне себя.
– Представляю.
Может, она улизнула к Бонку? Тот не постесняется воспользоваться тем, что поблизости нет старшего брата, который мог бы защитить девушку.
– От мамы по-прежнему ничего?
– Нет. Она не собирается возвращаться, ты же знаешь, – усмехается Марисса.
Я догадывался, что mi’ama из Мексики, скорее всего, не вернется, но никогда этого с сестрами не обсуждал. А зачем? Говори не говори – ее не вернешь. Знать – это одно. Обсуждать – значит облекать это в реальную форму. Я не хочу, чтобы Марисса чувствовала себя брошенной. Пусть я физически и не рядом, но я по-прежнему ее старший брат.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спрашиваю я.
Она смотрит на меня, взгляд огромных карих глаз наивен, но пронзителен.
– Не буду говорить, что ты мне не нужен. Нужен. И Дани тоже нужен, хоть она никогда в этом не признается. – Марисса вздыхает. – Но, как и маме, тебе тоже нужно вырваться. Только надеюсь… – Она замолкает.
– Что я вернусь?
Она кивает:
– Да.
– Я буду всегда за тобой присматривать, manita[19].
– Знаю, что будешь. – Поднявшись, она надевает рюкзак. – Только пообещай мне кое-что.
– Что именно?
Она едва заметно улыбается:
– Я знаю, случившееся с Треем стало для тебя тяжелым ударом, но ты должен залечить раны и стать счастливым. Если для этого тебе необходимо уйти из дома, я смогу понять. Маме тоже это было необходимо.
Стать счастливым? Такой цели у меня никогда не было.
– А ты счастлива?
– У меня все дивно, – усмехается она.
После разговора с сестрой у меня в горле ком. Я крепко ее обнимаю:
– Если я понадоблюсь, просто позвони – и я примчусь.
Она тоже крепко обнимает меня в ответ:
– Знаю. Вик, береги себя.
Мы еще пару минут болтаем, и я ухожу из библиотеки. По дороге к Айзе я размышляю о том, что сказала Марисса. Она желает мне счастья. Она знает, я понятия не имею, что это такое. Слово «счастье» я употребляю так же редко, как слово «дивно» или что там она говорила.
