– Моника, подожди! – окликает меня Трей.
Я продолжаю идти. Но что, если Трей говорил не с Зарой? Что, если его мама попала в аварию или у папы случился сердечный приступ? Что, если сестру снова отправили на реабилитацию? Черт, не хочу быть холодной жесткой сучкой.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к Трею:
– Прости. Кто звонил? Что-то случилось?
– Нет, – говорит Трей. – Это кузен Дариус, денег хотел.
– Ты что, издеваешься? – От раздражения я широко раскрываю глаза. – Ты оставил меня одну на этой карусели смерти из-за Дариуса?
Этот парень толкает наркоту и обожает групповушки, он не раз приставал ко мне у Трея дома. Трею я об это не рассказывала. Если бы он узнал, то ужасно бы расстроился.
– Прости, малышка.
– Да хватит уже этих «малышка», Трей. – Я поворачиваюсь к выходу.
– Давай не будем из-за этого ссориться, – добавляет он.
– Между нами что-то изменилось. – Я говорю не то, что думаю, потому что не хочу ссоры.
Уже в машине он снова обращается ко мне:
– Мне правда очень-очень жаль.
– Мне тоже.
Запустив мотор, он выезжает в сторону Фремонта. Когда мы уже почти дома, Трей выключает радио:
– Моника, пойдешь со мной на бал выпускников?
Я смотрю на него искоса. Он приглашает меня сейчас? В машине? Просто по дороге домой?
– Да, конечно, – выдавливаю из себя я.
Он проводит рукой по волосам:
– Я понимаю, что ты обескуражена. Я хотел пригласить тебя прямо на американских горках.
– Как это романтично, Трей.
– Это придумал Джет, – признается он. – Пока он рассказывал, звучало круто.
– Ты последовал совету Джета Тэкера, парня, который гордо называет себя шлюхой мужского пола, у которой ни с кем не бывает эмоциональной связи? – Скрестив руки на груди, я откидываюсь на спинку сиденья. – Тогда ясно.
– Ладно, я понял. Я все испортил.
Взяв мою руку, он нежно сжимает ее. Раньше у меня внутри все трепетало, когда он так делал, но сейчас я словно оцепенела.
– У меня сейчас очень большие нагрузки, и я принял дурацкое решение. Прости.
– Хватит просить прощения. Я переживу. – Я слабо улыбаюсь ему, мы уже на моей подъездной дорожке. – Позвони мне потом, – говорю я.
Подойдя по выложенной кирпичом дорожке к дому, я оглядываюсь назад, чтобы посмотреть, как отъезжает Трей. Но он и не думает уезжать. Сидит и строчит сообщение. Но сейчас мне уже даже неинтересно кому.
