Марти натянула на ноги домашние носки и накинула теплый халат. Утром в небольшом доме было прохладно.
Сначала она пошла взглянуть на Мисси и Клэра. Предутренние сумерки еще не рассеялись, но из окна уже падал слабый свет. Дети спокойно спали, уютно свернувшись под теплыми одеялами.
Марти отправилась на кухню и, стараясь не шуметь, разожгла огонь в старой, служившей столько лет верой и правдой кухонной плите. Она относилась к ней почти как к человеку — надежному, доброму другу. Они вместе заботились, чтобы у домашних были еда и тепло. Пожалуй, из всего, что есть у них в хозяйстве, плита ей дороже всего.
Вскоре за железной дверкой уже потрескивал огонь, и Марти поставила на конфорку чайник, а потом наполнила кофейник. Поплотнее завернувшись в теплый халат — кухня еще не прогрелась, — Марти взяла с полки потрепанную Библию Кларка. Прежде чем проснутся остальные, она успеет почитать и помолиться.
После дурного сна она ощущала особенно острую благодарность к Богу за дарованное счастье. Это чувство стало еще сильнее, когда она подумала о новой школе. Несмотря на близость и любовь Кларка, только Бог мог по-настоящему понять самые сокровенные ее переживания. И ей не терпелось излить душу Тому, Кого она узнала совсем недавно.
Марти сидела, неторопливо прихлебывая горячий кофе и наслаждаясь теплом, которое постепенно разливалось по всему телу. Она чувствовала себя бодрой и физически, и духовно. Марти еще раз перечитала найденный стих. Казалось, он был написан специально для нее и именно для этого часа. «…Будь тверд и мужествен, не страшись и не ужасайся; ибо с тобою Господь Бог твой везде, куда ни пойдешь»1. Эти слова дарили надежду и утешение, успокаивали после тревожного сна. Какое счастье, что она не одинока! Вновь с благоговением и признательностью она подумала о мудрости Господа, Который почти сразу после трагической смерти ее первого мужа, Клема, послал ей Кларка. Когда ее душа исцелилась настолько, чтобы потянуться к другому человеку, Кларк был тут как тут. Почему она так долго сопротивлялась уготованному ей Богом? Матушка Грэхэм сказала как-то, что сердцу и чувствам нужно время. Да, наверное, дело было именно в этом. И когда это время пришло, она смогла полюбить снова.
«Любить и быть любимой, принадлежать другому человеку и быть частью его жизни — как чудесно, что Господь нашел место для этого, создавая мир», — подумала она, наливая себе вторую чашку кофе.
