— Мисси, — позвал он нежно. Молодая женщина оглянулась. — Все будет хорошо. Твой отец — сильный человек. Как только синяк на лбу… — Голос Вилли предательски дрогнул, но мужчина тотчас овладел собой. — Скажи маме, чтобы она не позволяла ему вставать. Если он очнется и заворочается, позови Скотти. Мы не сумели наложить шину должным образом, и я боюсь, как бы он не поранился.
Мисси еще раз молча кивнула. Вилли прошел мимо жены, закрывая от нее таз.
— Послушай, милая. Не нужно бояться. Я вернусь так быстро, как только смогу.
И с этими словами он направился к кухне и домику, в котором отдыхали работники ранчо. По дороге выплеснул воду из таза на землю. На пороге кухни Вилли заметил Куки.
— Мне удалось разыскать только троих. Да и те есть не хотели. Но я приказал им уписывать сэндвичи за обе щеки, — сообщил хозяину Куки.
— Лейн и Скотти, наверное, голодны, — предположил Вилли. — У них маковой росинки во рту не было с тех самых пор, как…
— После таких событий аппетит пропадает, — философски заметил Куки. — Но они поедят. Им нужно заморить червячка и выпить горячего кофейку.
Вилли сунул в руки повара пропитанные кровью полотенца.
— Сможешь постирать их так, чтобы женщины не увидели?
— А то, — ответил Куки и отшвырнул полотенца в угол.
— Скажи Скотти, что я поехал в город. Пусть он присмотрит за домом. Я хочу, чтобы кто-то был рядом, если Мисси и Марти понадобится помощь. — Куки ничего не ответил, но взглядом дал понять хозяину, что его приказ будет выполнен.
Тогда Вилли побежал к загону, снял с забора веревку и заарканил коня. Уже через пару минут по двору зацокали лошадиные копыта.
Марти занималась стряпней превозмогая себя — ведь Кларк находится в таком тяжелом состоянии. Она никак не могла решить, сколько кофе класть в кофейник; не знала, где лежат хлеб и масло. Мисси тоже, казалось, с трудом ориентировалась на собственной кухне. Ван был в огороде. Он собирал овощи для ужина. Однако женщины как-то не додумались его позвать.
Они машинально доставали продукты из шкафов, резали хлеб и намазывали на него масло. Мать и дочь не проронили ни слова, но каждая знала: их терзают одни и те же мрачные мысли. Женщины молча делали сэндвичи, пока Марти не увидела, что Мисси с трудом сдерживает слезы. Тогда она шагнула к дочери и обняла ее.
— Все будет хорошо. Бог не допустит, чтобы с Кларком случилось что-то плохое. Папа выздоровеет. — До чего же Марти хотелось верить в свои собственные слова! Это должно быть правдой. Должно. Если с Кларком что-то случится… она еще крепче обняла дочь и начала молиться вслух:
