— Согласен, — уже мягче сказал Венк. — Тогда постарайтесь уложиться как можно быстрее, ротенфюрер. Сам понимаешь, на отпевания и прощальные речи над могилой у нас времени нет.
Ойген это понимал, но в бюргере его учили, что нельзя оставлять тело павшего товарища на поругание врагу. Здесь было враждебным все — топкая земля, знойные небеса, хрустящие враждебные заросли, заселенные смертельно опасными животными. И дикари — вы можете смеяться, но Ойген ун-Грайм чувствовал их незримое присутствие.
Похороны товарища для бывалых бойцов, способных окопаться при танковой атаке, не заняли много времени. Вскоре «Зет-нойнцейн» уже двигалась по установленному маршруту. Если верить картам и напуганному англичанину, поселение негритосов располагалось в десяти-двенадцати часах движения. Глупая потеря уже трех бойцов ожесточала Ойгена, он с удовольствием ждал времени, когда смогут заговорить автоматы. А еще ему хотелось, чтобы все уже было позади. Вернуться назад в прохладные глубины подлодки, где работают охлаждающие воздух установки, и двигаться к пункту назначения, пусть он и находится где-то во льдах.
Болото кончилось, но заросли не стали реже. Их окружал лес, он мощными зелеными ветвями нависал сверху, он обступал людей с боков, трогая их колючей зеленой листвой, он был населен, и живущие в нем существа были загадкой для европейцев, нельзя было даже предположить, чего от них можно ожидать. Тварь, с пастью, похожей на ковш экскаватора, унесла жизни двоих, крохотная алая змейка заставила навсегда замолчать еще одного, а по кустам шуршали пауки и пиявки, в кустах таились ядовитые змеи, а в зарослях помигивали желтые глаза неведомых хищников, которые сопровождали пришельцев, ожидая их ошибок и проявления слабости.
Чужой мир, который можно одолеть только силой.
10. ОБЕРШТУРМФЮРЕР ВЕНК. ДЖУНГЛИ
Неторопливость и хладнокровие Ойгена ун-Грайма оберштурмфюреру нравилось.
Что значит опыт боевых действий! При виде очередного покойника ротенфюрер не впадал в панику, спокойно реагировал на опасность, и воспитан был в лучших традициях СС — павших обязательно следует предать земле, бросать мертвых на поле боя дозволительно зондеркоманде или полевым войскам, но не элите. Честно говоря, оберштурмфюреру было наплевать на эти неписанные правила, поступать следовало в зависимости от обстоятельств. Глупо стоять над свежей могилой, подыскивать подходящие случаю слова и изображать скорбь, салютуя покойнику из табельного оружия. Когда погибает отдельная единица, надо сделать все, чтобы весь механизм продолжал работать как часы. Командир должен заботиться о целом, а не о единичном. Так Венка учили в Высшей школе СД.
