Войска СС давно формировались из молодых крепких сирот покоренного мира, пригодных к нацификации. Приставка «ун» к фамилии каждого из них не означала неполноценности, она означала лишь то, что каждый из молодых бойцов встал на путь служения рейху и отныне считался условным арийцем, который мог стать полноценным гражданином рейха, заслужив это право совершенным подвигом или долгим служением во славу рейха. С будущими солдатами работали лучшие специалисты рейха — иначе и быть не могло, ведь им предстояло защищать завоевания Германии и осуществить мечту немцев, раздвинув владения ее до размеров всей земли.
Ростовский бюргер, в котором он воспитывался до полного совершеннолетия, дал Ойгену многое и, прежде всего, — практику, которой были лишены воспитанники бюргеров метрополии. «Гитлерюгенд» был хорошей школой, но лишь спортивного мастерства, для того, чтобы закалить нервы и волю требовалось иное — реальный противник. А в Казакии врагов рейха пока еще хватало, русским было трудно смириться с поражением и движение Сопротивления, уже почти исчезнувшее в странах Западной Европы, здесь было подобно подернутым пеплом углям — любое недовольство разгоралось в очаги отчаянной пусть и безнадежной агрессии.
В двадцать шесть лет Ойген уже был награжден почетным знаком «За верность идеалам национал-социализма», двумя медалями, специально учрежденных для воинов СС, кроме того, его мундир украшала нашивка за боевое ранение — тайный знак, который указывал другим молодым бойцам на его преимущества и был предметом их тайных вожделений. Каждый мечтал пролить кровь за рейх.
Сейчас несколько молодых бойцов с завистью наблюдали за растяжками и бросками Ойгена ун-Грайма, толкая друг друга и обмениваясь замечаниями по поводу отдельных приемов.
Ойген не обращал на них внимания. Закончив спортподготовку, он с удовольствием принял душ и прошел по кораблю.
В каюте боевой подготовки занимались подводники, а в кают-компании, соединенной с небольшим просмотровым залом, готовились к демонстрации фильма для пассажиров и свободных от вахты моряков.
— Что будете показывать, Курт? — поинтересовался Ойген у киномеханика.
— Неплохой фильм, — сказал подводник. — «Сталинградские волки». Там еще Густав Редль играет.
Фильм этот Ойген ун-Грайм видел еще на Материке, но с удовольствием посмотрел бы еще раз, особенно великолепную сцену дикой охоты, когда гибли все, кроме танкового экипажа героя фильма. Вслух он, однако, ничего не сказал, а пожаловался:
