– эта мысль вытеснила все прочие. Это неправильно. Он что, забыл правила?! Ну да, мы вечно флиртуем, и да, он хочет меня, а мне это нравится, и он оказывает мне всяческие услуги, ему самому это в радость. Но прикасаться ко мне он не имеет права. Это другое.
Я отбросила его руку. Потеряв равновесие, Марк упал.
– Марк выбыл! – радостно вскрикнула Эмма.
Меня слегка подташнивало – сказывались обильная еда, выпивка, таблетка. Я распрямилась под дружные вопли «так нечестно!» и требования занять прежнюю позу и, спотыкаясь, побрела в ванную. Я хочу умыться, мантрой звучало в голове, я хочу умыться ледяной водой.
В ванной я посмотрела на себя в зеркало. При ярком свете, несмотря на все мои усилия, я выглядела заметно старше тридцати трех. Дело не в морщинах – я позаботилась, чтобы их было как можно меньше, – это что-то неопределимое, какое-то напряжение и усталость. На лице, в глазах. Печать. Я смотрела на свое отражение и понимала, сколь разобщены женщина в зеркале и женщина, что внутри меня. Это же не я, да? Вот эта усталая циничная женщина в зеркале? О чем я только думала, принимая таблетку? Забыла, что после веселья и легкости неизбежно придут тоска с тошнотой. Впрочем, кого я обманываю. Тоска и тошнота стали моими постоянными спутниками, с таблеткой или без.
Раньше я в допинге не нуждалась. Достаточно было просто быть собой. Выглядеть тем, кем я и была, – гребаной выпускницей Оксбриджа, трепаться о состоянии экономики и новых трендах в моде, о платьях в обтяжку, о платьях-комбинациях.
Но однажды утром я проснулась и поняла, что от меня ждут чего-то большего. Например, карьеры. «Чем вы занимаетесь?» – первый вопрос на любой вечеринке, свадьбе и званом ужине. Когда нам было по двадцать и кто-нибудь задавал такой вопрос, это звучало претенциозно, тогда мы только играли во взрослых. И вдруг просто быть Мирандой Адамс стало недостаточно. Люди ожидают, что вы «Миранда Адамс – вставить что-нибудь авторитетное». Издатель, например, или адвокат, или сотрудник банка, или веб-дизайнер. Одно время я пробовала говорить, что пишу роман. Но это вызывало неизбежные вопросы: «А у вас есть агент? А издатель? А контракт на книгу?» И после очередного «А?..» про себя: «Значит, никакая ты не писательница».
И я бросила попытки выглядеть кем-нибудь. Иногда, чтобы эпатировать окружающих, я говорю: «О, знаете, я домохозяйка. Мне просто нравится содержать дом в порядке для Джулиена, заботиться о муже, делать все, чтобы ему было удобно». И притворяюсь, будто удивлена молчаливым потрясением, которое за этим следует.
