– Хорошо, я постараюсь.
– Может, хотите что-то сообщить прямо сейчас?
– Нет.
– Пожалуйста, хорошенько подумайте. Возможно, вы сами удивитесь тому, что вспомните.
– Я не могу ни о чем думать.
Но, еще не договорив эти слова, я вспомнила. Наверное, это было связано с видом из окна офиса, откуда я звонила, – на темную вершину Мунро за озером и Старый Дом, сгорбившийся где-то на склоне злобным существом. В мозгу вдруг вспыхнула картинка: в предрассветной темноте я стою у окна своего домика – это первое утро нового года. Я закрыла глаза, вспоминая. Что-то разбудило меня, и поначалу я никак не могла понять, что именно. А потом услышала детский плач. Вероятно, он и разбудил меня. Я выбралась из постели, пошатываясь, прошла в ванную, ополоснула лицо. А потом подняла голову, посмотрела в маленькое окно ванной и увидела силуэт Мунро, словно вырезанный на фоне ночного неба, заслоняющий свет звезд. И тут заметила что-то странное. Движущегося светлячка или заплутавшую звезду. Словно по склону горы кто-то медленно поднимался к Старому Дому.
Но я не могла ей этого рассказать. Было ли это на самом деле? Все так туманно, сомнительно. Я даже не могу определить, в котором часу это видела, знаю лишь, что было темно. Я напрягала память, пытаясь восстановить перед глазами картинку, но она расплывалась, воспоминание таяло, убеждая меня, что это лишь плод моего воображения.
– И вот еще что. Не для протокола, просто хочу себе уяснить. Это очень поможет. Помните ли вы, что делали в ночь, когда пропал гость?
– Я… ну, я была в постели.
Не совсем так, Хитер. Да, это не ложь, но и не чистая правда. Потому что ты только что вспомнила, что бродила без сна бог знает до которого часа.
Канун Нового года. Самая одинокая ночь в году, даже если рядом люди. Помню, что так было еще до того, как моя жизнь рассыпалась в прах. Всегда беспокоишься о том, что проводишь время не так, как мог бы. Как следовало бы. А в этом году шум веселья этих гостей из Лондона – хоть я и убедила себя, что не завидую им, – сделал только хуже. Потому я и выпила гораздо больше обычного, забыв, что выпивка не лечит одиночество, а только усугубляет.
Стоя в ванной в тот час – в пять, в шесть? – я не была уверена в том, что видела, да и видела ли вообще. Поэтому и не могла рассказать об этом. Ведь тогда придется сказать, насколько я была пьяна. И дальше что? – раздался в голове голос. – Пришлось бы признаться, что ты совсем не тот толковый и честный человек, каким прикидываешься? Ты потеряла бы ее доверие?
