». Вот эти крестики-поцелуйчики были хуже всего.
Он наверняка находился где-то совсем рядом в магазине. Там было полно народу, мужчин не меньше, чем женщин. Либо сопровождали подружек, либо направлялись в мужской отдел. Никаких лиц я не запомнила. Никто мне в глаза не бросился. Не помню, чтобы кто-то смотрел на меня особо пристально или вел себя подозрительно.
Когда сережки пропали из комнаты, я встретила в Бодлианской библиотеке девушку в очках и с точно такими же серьгами и чуть не увязалась за ней. Но вовремя сообразила, что сережки мог купить кто угодно. Господи, они же из «Топшопа». Такие наверняка есть у двадцати, пятидесяти девушек в городе. Каким же параноиком я стала из-за этого маньяка, если сама готова преследовать незнакомого человека.
А потом я купила у старшекурсника сочинение, чтобы переписать и выдать за свое. Оба – оригинал и моя плохо переделанная копия – лежали на столе в моей комнате. Я отправилась в паб выпить, а когда вернулась, сочинения пропали. Мне пришлось на пьяную голову по-быстрому накропать что-то за несколько часов до сдачи. В итоге я получила лишь переходной балл, свою худшую отметку в колледже. Неделю спустя оба сочинения вернулись. С запиской: «Не стоит идти таким путем, Миранда». А еще через неделю, когда нескольких студентов уличили в плагиате, я ощутила почти благодарность.
Однажды, когда у нас с Джулиеном все только начиналось, я ему изменила. Спьяну покувыркались с одним парнем из моей репетиторской группы. Ну и как нарочно, в этом месяце у меня случилась задержка. Я сделала тест на беременность – к счастью, отрицательный, – а через неделю мне прислали его с запиской: «Проказница, проказница Мэнди. Что бы сказал Джулиен?»
Мэнди меня зовут только самые близкие друзья.
Я никому не рассказала об этих случаях. Даже Кейти с Самирой. В них я открывалась с таких сторон, о каких предпочла бы умолчать. Кроме того, я боялась, что если сделаю нечто такое, что не понравится моему сталкеру, он использует эти секреты, чтобы уничтожить меня.
А вот в полицию я тогда все же отправилась, хотя никому об этом не сказала. Прихватила пару записок, которые решилась показать. Но в полиции меня не приняли всерьез.
– Были ли в этих записках какие-нибудь угрозы, мисс? – спросил офицер.
– В общем, нет.
– Кто-нибудь вел себя угрожающе по отношению к вам?
– Нет.
– Были ли признаки незаконного проникновения?
– Нет.
– У меня впечатление, – он взял одну из записок и прочел, – что кто-то из ваших приятелей просто разыгрывает вас, дорогуша.
