Самыми младшими по возрасту и положению были «сайзары» — студенты, жившие в колледже, но но бедности освобожденные от платы за учение и жилье. В том году их было всего тринадцать человек. Сайзар был не столько учеником, сколько слугой своего «тьютора» — профессора, к которому он был приставлен: чистил его платье, прибирал комнату, прислуживал за столом. Настоящими же студентами были «пенсионеры», платившие за учение, квартиру и еду, и особо привилегированные «коммонеры», то есть сотрапезники, — им разрешалось сидеть за одним столом с профессорами.
Как уже сказано, в колледже Святой Троицы не оказалось вакантных мест. К тому же Исаак не был богат и знатен. Все же ходатайство дяди помогло, и он был принят сэбсайзаром, то есть кандидатом в студенты. Это было 5 июня 1661 г.
Если, свернув с главной улицы, пройти задами по чистой асфальтированной набережной, из-за деревьев покажется здание Тринити. Издалека видны две башенки с прямоугольными зубцами, похожие на шахматные ладьи. Это церковь, или, как ее здесь называют, капелла; рядом — кельи профессоров. Тускло поблескивают на фасаде старинные часы.
В те времена, о которых у нас речь, они не были старинными. Точнее, их вообще не было. Не было, разумеется, и асфальтовых дорожек. Пройдем еще немного, отыщем низкий каменный вход, подкрадемся к дверям аудиторий и заглянем через щелочку в другой век.
Оттуда слышен звучный, мерный голос:
«…И если встретятся вам препятствия на извилистом пути к постижению математики, если сложность предмета, подобно рифам и отмелям, затруднит вам путь, я стану вашим вожатым, насколько позволят мне опыт и знания. Божественный Платон и мудрый Аристотель, а с ними мужи и не столь давнего времени Галилей, Гассенди, Декарт и иные, лучами геометрии просветят ваше неведение… Однако прежде вам надлежит запастись терпением. И если я найду, что подверг его достаточному испытанию, если вы окажетесь терпеливыми учениками, я буду утешен, я поздравлю вас и себя, ибо это будет для меня доказательством, что я добрый математик или, что то же, плохой оратор. Я сказал».
Последние фразы вступительной лекции по геометрии преподобный отец Исаак Барроу произносит, словно римский оратор, воздев руки в просторных рукавах. Вопреки собственному заявлению, он пользуется репутацией златоуста. Узким амфитеатром окружают его стриженые головы школяров. Через узкое окно, почти доходящее до потолка, косо падает на кафедру пыльный солнечный луч.
