Я буду продолжать, пока не добьюсь того, чтобы сердца забились вновь.
Надеюсь, вы найдете меня. Мне столько нужно показать вам, стольким поделиться.
О, эта искаженная улыбка.
О, этот лед в моей крови, который хочет разогреться.
Зима никогда не закончится, даже когда воцарит тепло.
Шрамы не исчезнут также, как и красота – один из жестоких трюков Бога.
Медленно Эйвери передала письмо обратно Коннелли. Он буквально вырвал его из рук:
– Есть идеи, что за дерьмо он несет?
– Не так быстро, – ответила она. – Его «надеюсь, вы найдете меня» слегка пугает.
– Почему же? – поинтересовался он.
– Потому что он хочет, чтобы мы нашли его. Это значит, что он не осознает реальной угрозы и последствий. Тоже самое с фразой «мне столько нужно показать вам, стольким поделиться». Мне это не по душе, но он явно хочет сказать, что эти два тела – не конец. Это должно заставить нас задуматься… что именно он собирается показать?
Коннелли уставился на письмо и тяжело задышал, то сжимая, то разжимая кулаки. Он медленно оглядел присутствующих и по выражению его лица Эйвери поняла, что он прикладывает немало усилий, чтобы сохранять спокойствие.
– Вы могли бы дать нам с Эйвери минутку? – обратился он к присутствующим.
Финли, Эми и О’Мэлли спешно покинули кабинет. Она обратила внимание, что Финли бросил на нее взгляд, полный сочувствия.
Как только дверь закрылась, Блэк уселась на стул перед Коннелли. Она ожидала, что в любой момент он начнет орать, но, вместо этого, голос был на удивление спокойным. Однако, она ощутила неимоверную ярость в его тоне.
– Ты говорила с Рамиресом? – спросил он. – Знаешь, где он сейчас?
– Нет, без понятия.
– Что ж, видимо, потому, что ты решила забить на работу и заняться личными делами, он сейчас как раз общается с родителями Ленц. Он взял на себя твою обязанность. А теперь… Не хочешь поделиться, чем ты думала сегодня утром?
– Честно говоря, моя дочь нуждалась во мне. И поскольку расследование пока зашло в тупик, я решила, что полтора часа, проведенные с дочерью, не сильно отразятся на работе.
– И ты посчитала, что семья Ленц не даст тебе никакой важной информации?
– Конечно же, это не так, – ответила Эйвери, начиная злиться. – Но я также в курсе, что Софи Ленц было всего девятнадцать, когда ее убили. Столько же лет и моей дочери. Поэтому знаешь… Я поняла, что общение с Роуз для меня приоритетно. Она нуждалась во мне… И это большая редкость. Кроме того, ты прекрасно осведомлен, что Ленцы вряд ли предоставят ценную информацию. Они жили в Нью-Йорке, пока их дочь училась в колледже. Нельзя сказать, что они были особо близки.
